— Не знаю… Может, у Аркадия возникли подозрения, но не столь основательные, чтобы бежать на Лубянку?

— Его убили, — напомнил Жилин.

— Смотрите на дату. Распечатка сделана два с половиной месяца назад. В то время Аркадий мог еще и не надыбать существенного компромата…

— А почему вы думаете, что потом он компромат получил?

— Это вы думаете, а я вам поддакиваю, — пожал плечами Мухин. — Давайте подведем итог. Насколько мне подсказывает интуиция, дело обстояло так. Аркадий строил какую-то программу по заказу этого Аль-Барауи. Аль-Барауи связан с какой-то исламской просветительской организацией. Сайт этой организации имеет много закрытых гиперссылок, что само по себе подозрительно. Аркадия убивают, поводом может быть конфликт между ним и этим арабом. А точнее — между ним и этой организацией. Причем нетрудно догадаться — какой именно конфликт. Я-то Аркадия хорошо знаю… знал… Если он обнаружил этот сайт, а он его обнаружил, это ясно из распечатки в личном деле араба… Он просто делом чести считал бы влезть во все уровни. И должно быть, обнаружил там нечто, опасное для здоровья. Сопоставил то, что узнал, с программой, которую создавал… Я внятно рассуждаю?

— Внятно, — мрачно сказал Жилин. — Вы еще будете пробовать пароли?

— Нет, — с сожалением признался Мухин. — Можно попробовать, но не сейчас, как-нибудь ночью, когда линия свободнее, сейчас информация идет очень медленно, килобайт в секунду, ерунда…

— Тогда отключите линию, — попросил Жилин, — мне нужно сделать два-три звонка.

— Это пожалуйста, — согласился Мухин, пробежал пальцами по клавиатуре, отчего текст на экране совершенно не изменился, и сказал: — Звоните, линия свободна.

Жилин подошел к аппарату и потянул провод, ему не хотелось говорить при Мухине, но провод оказался коротким, а программист, услышав, как следователь возится за его спиной, обернулся и сказал:

— Мне выйти, что ли?

— Да ладно, — махнул рукой Жилин. — Можете остаться, еще ваша помощь понадобится…

— Если будете платить зелеными, всегда готов.

Сначала Жилин набрал номер Быковского, опера, которому поручено было пошуровать по связям Тамары Немировской — может, удастся нащупать новую ниточку и выйти на след. Трубку долго не поднимали, и Жилин решил, что оперуполномоченный все еще бродит в поисках информации. После десятого гудка послышался голос, не Быковского, впрочем, а Резанова, разделявшего с ним кабинет.

— Да он выехал в мэрию, — сообщил Резанов, слышно было, что он что-то жует. — Насколько я понял, Леня нашел, что у Немировских была дача, записанная на чужое имя. Поехал проверять.

— Что он может найти в мэрии, — удивился Жилин, — если дача на Немировского не записана?

— Да там вроде бы какая-то доверенность… Не знаю. Вернется, сам скажет. Как ему с вами связаться?

— Перезвоню через час, — сказал Жилин и, сверившись с листком бумаги, заложенным в блокнот, набрал другой номер.

— Перфильеву из отдела кадров, пожалуйста, — сказал он.

— По какому вопросу? — поинтересовался серьезный женский голос.

— Жилин из горпрокуратуры.

— Слушаю, — сказал недовольный голос Перфильевой несколько секунд спустя. — Это опять вы?

— Опять я, — вздохнул Жилин. — Я ознакомился с документами, и у меня возникли два вопроса. Первый: как в деле стажера Аль-Барауи оказались англоязычные и арабские тексты, перекачанные из Интернета? И второй: как отразилась информация, содержащаяся в этих текстах, на деятельности Аль-Барауи в качестве стажера ЕКА? Я имею в виду, естественно, сугубо кадровые проблемы.

— Как оказались? Вы думаете, я помню? Сейчас, минуту, я взгляну в дело…

Минута растянулась на три, Жилин терпеливо ждал, а программисту надоело прислушиваться к разговору, тем более, что и слушать было нечего, и он повернулся к компьютеру.

— Так, — сказала наконец Перфильева. — Файлы, о которых вы говорите, были пересланы на наш компьютер по электронной почте. Получены двенадцатого апреля в три сорок ночи. Пользовательское имя отправителя Немир. Сказать по буквам?

— Нет, — отказался Жилин. — Почему вы приобщили файлы к делу? И на второй вопрос вы не ответили.

— Приобщила не я, а компьютер. Файлы пришли с примечанием «к делу Абдулвахаба Аль-Барауи», программа и выполнила указание.

— Но так ведь каждый может переслать любой текст, потребовать, чтобы компьютер приобщил, и тогда на сотрудника можно наклепать любой компромат, — удивился Жилин.

— Каждый не может, — ответила Перфильева. — Только из нашего отдела или кто-то, кому поручено собрать информацию и сообщен пароль. Компьютер сверяет пароли и тогда…

— Понятно, — перебил Жилин. Уж что касается паролей, то вряд ли здесь Аркадий столкнулся с проблемой.

— А на второй вопрос? — спросил он.

— Почему это должно было отразиться? Мне кажется, что пока вы не появились, никто эти файлы и не читал.

— Неинтересно было? — съязвил Жилин.

— Представьте себе, — рассердилась Перфильева. — Какое нам дело, чем он там занимался в Европе?

— Даже если совершал противоправные действия?

— Не в России же!

— Спасибо за разъяснения, — сказал Жилин, поняв, что ничего больше не добьется.

— А что, — смягчилась Перфильева, — это Аль-Барауи что-то натворил? Если да, то мы должны сообщить об этом в ЕКА, записать в его дело, может, даже прервать контракт.