— Нет, — сказала Элис. — Как я могла его видеть?

— Видели не глазами, я понимаю, но во сне чувствовали, как кто-то вошел, ощущали его присутствие… Настолько явственно, что можете назвать имя.

— Не понимаю, о чем вы. Кто входил? Никто не мог… Я думала об этом все время… Никто.

Прокол. Не успел. Элис очень быстро перешла из состояния сна к бодрствованию, он пропустил нужный момент. Конечно, для суда признание не играло бы никакой роли, но нить все-таки была бы у него в руках.

— Извините, — сказал Дайсон, — я хотел поговорить о вашем брате, но вы так внезапно заснули, что я вынужден был позвать на помощь доктора Волкова.

— Мой брат… — Элис поднялась и села, ухватившись обеими руками за запястья Дайсона так же, как минуту назад хотела ухватиться за доктора Волкова. — Что с ним?

— С ним случилось несчастье.

— Фред умер?

Дайсон услышал за спиной странное хрюканье, похоже, доктор Волков то ли плакал, то ли пытался подать Элис одной ей понятный знак.

— Да, — коротко сказал детектив.

— Господи, — произнесла Элис, и во взгляде ее появилось странное выражение, которое Дайсон не смог сразу определить. Он ожидал душевной боли или иного похожего чувства, но Элис смотрела иначе. Как? Что с ней происходило?

— Господи, — повторила Элис. — Значит, Фреда тоже убили.

Покорность судьбе. Да. Вот что появилось в ее взгляде.

В прошлом году серийный убийца Горен изнасиловал и задушил сестер Луизу и Бритни Лаудер. Третья сестра — Френсис — пришла к Дайсону, они долго беседовали, и девушка сказала: «Теперь моя очередь». «Что вы, — бодро заявил он, вовсе не ощущая нужной в таких случаях уверенности, — мы вас в обиду не дадим. Этого типа непременно возьмут сегодня-завтра». «Значит, он убьет меня раньше», — безнадежно произнесла Френсис — точно таким тоном, как сейчас Элис.

Френсис Лаудер убили через час после того, как она покинула участок. А вечером убийцу взяли — как Дайсон и обещал.

— Элис, — произнес доктор Волков, — я рассказал старшему инспектору о работе Сола.

— Все? — спросила Элис, прислушиваясь к чему-то в себе самой.

— Нет.

— Надо рассказать все, — сказала Элис.

— Конечно, — подтвердил Дайсон. — Об этом я и толкую. Первое: вы знаете, кто входил в лабораторию Туберта и, следовательно, был его убийцей. Второе: вы сказали, что Фреда убили, хотя я не говорил об этом, — значит, имя убийцы знаете и в этом случае.

— Имя убийцы? — переспросила Элис. — Он. Высший разум. Галактоид.

— Пожалуйста, Элис, — детектив держал ее руки в своих и не собирался выпускать, — пожалуйста, мы уже прошли этот путь почти до конца. Не нужно меня запутывать.

— Я не запутываю, — сказала Элис. — И… Я не хочу умирать!

Столько внутренней энергии было вложено в эти слова, что Дайсон отшатнулся. Ему показалось, что ладони Элис стали горячи, как чайник со вскипевшей водой, но в следующее мгновение это ощущение пропало — напротив, руки Элис были холодны, особенно кончики пальцев, Дайсону захотелось согреть их, прижать к щекам, как это недавно делал доктор Волков.

Старший инспектор отогнал навязчивое желание.

— Вам угрожают? — спросил он.

— Сначала Сол, — произнесла Элис, глядя в пространство, — потом Фред. Сол — потому что не спал и был опасен. Фред — потому что это была его идея. А теперь, конечно же, я.

— Или я, — сказал Волков. — Тоже подходящая кандидатура.

— Ты нет, — покачала головой Элис. — Ты не знаешь всего.

— О симбиозе? Сол с Фредом мне всего не рассказывали, верно, но кое до чего я дошел сам, а остальное нашел в компьютере.

— Доктор Волков, — с тихим бешенством произнес Дайсон, — пожалуйста, пройдите в другую комнату. Я вас позову, когда мы с мисс Бакли закончим.

— Я могу вообще уйти, — с детской обидой в голосе заявил Волков.

— Нет, — отрезал Дайсон. — Но в другой комнате вам будет удобнее.

— Алекс, — сказала Элис, — я бы выпила чаю.

— Будет выполнено, — усмехнулся Волков и пошел в кухню, где минуту спустя демонстративно загремел посудой.

— Он не знает жалости, — произнесла Элис. — Сол мог бы объяснить вам, но он его убил. И Фред тоже мог… Послушайте, вы говорили с Фредом. Наверняка он пытался объяснить…

Пытался, — подумал Дайсон. Фредерик Бакли пытался сделать все, чтобы никто не догадался о его связи с сестрой Флоберстон. Он готов был даже взять на себя убийство, лишь бы эта связь не раскрылась. Чего он боялся? Скандала? А разве самообвинение в убийстве — не скандал, причем куда больший? Карьера загублена, суд, присяжные…

Почему Бакли взял на себя убийство Туберта?

Впервые вопрос этот показался Дайсону не таким простым, каким выглядел вначале. У Бакли была — должна была быть — куда более серьезная причина, чем нежелание впутывать Мэг Флоберстон. Какая? Что он пытался объяснить и чего Дайсон не захотел понять?