— Женат? Дети есть? — прервал Дайсон. — И смотри вперед, ты сейчас проехал на желтый.

— Проехал я не на желтый, чтоб вы знали, а в момент смены зеленого, так что все в порядке. Да, женат, жену зовут Люси, она их венгерских иммигрантов.

— Налево и в переулок, — подсказал Дайсон, и Бестер мгновенно отозвался:

— Знаю. Что я, в этом районе не был, по-вашему?

— Был-был, успокойся, — пробормотал Дайсон.

Самостоятелен. Точнее, самолюбив. А что, может, действительно попросить Ротшильда — пусть переведет в отдел, парень будет благодарен по гроб жизни и не станет ныть, если его в первое время использовать, как подсобный разум. Так сказать, автоответчик на сложные вопросы.

— Это опять я. Старший инспектор Дайсон.

— Ох, инспектор… Мне бы хотелось… — И после недолгого молчания: — Хорошо, входите.

— Это Брюс Бестер, — представил программиста Дайсон. — Он гений, и вы с ним, полагаю, быстро найдете общий язык.

Возможно, Бестер и покраснел, услышав, что его назвали гением в присутствии молодой и красивой женщины, но в полумраке прихожей это вряд ли можно было заметить. Дайсон удовлетворенно сказал:

— Доктор Волков, как я вижу, все еще у вас. Это хорошо.

Он пропустил в гостиную Элис и Брюса, вошел сам и обнаружил Алекса, сидевшего в огромном старом кресле перед телевизором, на экране которого диктор CNN рассказывал об очередном инциденте в Израиле: палестинец-самоубийца взорвал себя на одной из улиц то ли Тель-Авива, то ли Нетании — повторялись названия обоих городов, и Дайсон не стал ни прислушиваться к комментарию, ни всматриваться в бегущую строку.

— Рад, — сказал он, усаживаясь на диван и переводя взгляд с Элис на Алекса, — что с вами обоими за время моего отсутствия ничего не случилось.

— Мы не покидали квартиры, — обронил доктор Волков, — если вы это имеете в виду.

— Вы вернулись, — тихо произнесла Элис. — Вы очень быстро вернулись. Значит, у вас есть новости о Фреде.

— Не только, — кивнул Дайсон. — О Соломоне тоже.

— Вы нашли того, кто…

Элис не могла заставить себе договорить фразу.

— Нашел, — вздохнул Дайсон.

— Кто же? — напряженно спросила Элис.

— Вы, конечно, — сказал он. — Вы убили Соломона Туберта, воспользовавшись его оружием, других вариантов просто не существовало, знаете ли.

— Я… — сказала Элис и начала медленно оседать на пол. Она пыталась ухватиться за угол стола, а потом за спинку стула, руки соскальзывали, женщина падала, будто при замедленной съемке, Дайсон, подхватил ее, посмотрел в закатившиеся глаза и, уложив на диван, принялся методично бить — наотмашь, но не слишком сильно — по щекам: раз, другой, третий.

Доктор Волков что-то возмущенно говорил и даже пытался применить силу, отталкивая Дайсона от Элис, но детектив пнул Алекса ногой, тут и Бестер вмешался — молодой человек решил, видимо, доказать, что обладает умением, необходимым для работы в криминальном отделе. Он подошел к Волкову сзади, мягко, но решительно обнял его и, несмотря на сопротивление, усадил в кресло. Сам встал рядом, всем своим видом показывая, что не допустит никаких лишних движений.

Элис пришла в себя минуту спустя.

— Вам лучше? — осведомился детектив. — Помните, что я сказал прежде, чем вы…

— Да, — Элис обхватила себя обеими руками, будто ей стало холодно в этой жаркой комнате. — Вы сказали, что Сола убила я.

— Это невозможно, — подал голос доктор Волков. — Вы же знаете! Она спала!

— Спала, — кивнул Дайсон. — Это и сбивало меня с толку. И мотива для убийства Туберта у нее не было никакого. И все-таки… Мотив был. Но не у Элис, а у того, под чьим влиянием она в те часы находилась. Элис любила Сола, но выполняла приказ. Я обратил внимание на одну несообразность. То есть, много часов спустя я вспомнил то, что видел и зафиксировал в памяти… Когда я вошел в комнату, вы лежали на кушетке и к вам были присоединены сорок три датчика, верно?

— Да, — подтвердила Элис.

— Сорок три провода, и каждый из них лежал так, чтобы не касаться остальных…

— Старший инспектор, — вмешался Волков, — для чего вы излагаете правила подключения? Нам с Элис это и без вас прекрасно известно.

— Конечно. Потому и излагаю, что вам это известно не хуже, чем мне. Но когда я вошел, Элис лежала на одном из проводов, самом длинном, он шел от какого-то прибора, висевшего под потолком…

— Энцефалоскоп Бритнера, — сообщил Волков. — Элис не могла лежать на этом проводе. Провод лежал у нее на груди.

— Это по правилам, — отрезал Дайсон. — А я говорю, что видел. Такое впечатление, будто мисс Бакли повернулась во сне…

— Элис не могла повернуться, — раздраженно сказал Волков.

— Она лежала на проводе, — повторил Дайсон. — Повторяю: я это запомнил, но не придал значения, в то время я еще не знал, как проводятся подобные эксперименты. Сейчас понимаю: в какой-то момент мисс Бакли встала, — да, вы продолжали спать, я ведь не вас обвиняю, а того, чьими пальцами вы в тот момент стали против своей воли, — так вот, вы встали, и провода потянулись за вами, но аппаратура не это фиксировала, она продолжала показывать ваше состояние на тот момент, когда вы получили приказ и начали действовать. Вы встали, Туберт сидел к вам спиной и был поглощен работой. Вы взяли одну из гигиенических салфеток, достали пистолет, сняли оружие с предохранителя. Туберт услышал звук и начал оборачиваться. Вы выстрелили, когда он еще не завершил поворота, и потому пуля попала в левый висок чуть позади уха.