— Тогда я тебя очень внимательно слушаю, наемник, — прищурившись, ответил ему капитан. — Ты же мастер скрытности, давай.

— Вот и даю, — наемник подбоченился. — Мы возьмем Валем легкой пехотой. Исключительно лучниками и универсальными. Никаких щитников — их порешат, если будет вылазка. Действуем максимально быстро и просто. Цепь стрелков.

— Что за тактика такая? — возмутился Анарей. — Никакого прикрытия друг другу?

— Как раз цепь и даст прикрытие. Но попасть в наших будет гораздо сложнее.

— Чушь! — продолжал капитан.

— А я считаю, что это лучшая идея. Еще будут?

— Бавлер, не сходи с ума! — закричал Анарей.

— Я согласен. Мы зажжем поля и выступим… каким количеством? — спросил я.

— Те же шесть десятков и возьмем, — ответил Конральд.

— По расчетному времени будем действовать, — и с этими словами я отправил всех вояк прочь. Остался только Аврон. — Что скажешь?

— Я бы не придумал лучше, — ответил он.

— А ты не передумал насчет северного берега Нируды?

— Что? Почему я должен был передумать? Я всегда был за мир, но сейчас я уверен в том, что наш мир надо защищать. Любыми средствами. А вот атаковать других — спорно. Учитывая, что Пакшен желает дать нам мир.

— То есть, ты не веришь, что это они?

— Разведка ничего не сказала, — пожал плечами Аврон. — Но…

— Помнишь, они нас поколотили, когда мы были в Бережке?

— Помню, но это… немного не то, не агрессия против Рассвета. Так что, Бавлер, я по-прежнему против перехода через реку. Но считаю, что нам придется многое переделать, чтобы обезопасить столицу, — вздохнул Аврон. — А в остальном…

— Надо отбить Валем. И потом думать.

Я не рассчитывал, что все пройдет легко. Рано или поздно ситуация начнет выходить из-под контроля. И она явно выйдет, потому что я считал, что Пакшен помирился с нами.

Вторым шагом после Валема — посольство. Или…

Спать мне все равно не хотелось и потому я решил получить точные ответы сразу же. Потому что мое спокойствие было важно не только для меня самого, но еще и для Рассвета.

Оттого я взял лошадь и помчался прочь из Рассвета. Ночь еще не миновала, вероятно, никто еще не ушел с насиженных мест за Бережком.

По-хорошему мне надо было устроить что-то вроде официального визита даже при такой неофициальной обстановке. Но сделать этого я не мог, так как считал, что люди в большинстве своем должны отдыхать. Да и выбор спутников тоже отнимет немало времени.

Поэтому я гнал лошадь, как мог, притормозив лишь перед мостом. Ответы не могли больше ждать. А я хотел больше всего на свете их получить.

И оттого миновал Бережок, но все же посмотрел по сторонам — вдруг там есть огоньки, люди, переселенцы, те, кто хочет добраться до нас или…

Сбоку огней не было, но, стоило мне миновать несколько холмов по дороге в сторону Ничков, как впереди показались нестройные ряды факелов. Нестройные, редкие. И это точно были не сами Нички. При всем желании я не смог бы гнать лошадь так долго и не загнать живность, если бы деревня уже была рядом.

— Стой! Кто такой? — остановили меня стражники, шагнув мне навстречу. Я заметил, что лагерь разбили прямо на дороге.

— Бавлер, — решил представиться я, не скрывая собственной личности.

— А, тот самый! Бавлер из Рассвета, — проговорил один стражник. — Проходи. Тебя ждут.

Я спешил. Задавать вопросы не стоило. Но, находясь рядом с лагерем, я мог заметить десятки больших и вместительных палаток. Крупный лагерь. Аврон не обманулся — почти половина отряда осталась здесь.

То, что я в полнейшем одиночестве отправился во вражеское логово, я обдумывал позже многократно. Что необходимо было взять с собой хотя бы десяток человек охраны. А в идеале — еще больше.

Что страх, который я испытывал ранее, надо было отпустить, а не забивать в себе, потому что забитый страх выразился, как это ни странно, в полнейшем бесстрашии. Его итогом стала эта поездка.

И то, что меня приняли, что меня ждали — это был просто шанс один из ста. Но только если не вдумываться основательно в ситуацию.

Ведь мнение относительно того, как города относились друг к другу, не зря было высказано именно в ключе полнейшего одиночества Пакшена. Им просто некуда больше пойти. А я собрал тысячу человек и, как оказалось, город оказался настроен на более тесное взаимодействие, чем я рассчитывал в самых своих смелых мечтах.