— Пожалуй, нам пора, — говорит он, не глядя на меня.

— Что?

Он отпускает мою руку. Все еще прячет взгляд.

— Уже поздно, пора возвращаться.

Сижу на мопеде позади Джека, почти не касаюсь его.

Не понимаю.

Почему? Этот вопрос терзает меня.

Что со мной не так?

Я думала, что у нас все прекрасно. Что мы отличная пара. Нам весело, у нас обалденный секс, но даже этого ему недостаточно, чтобы сказать мне о своих чувствах.

Может, я слишком давлю на него. Может, мысль о нашем совместном будущем пугает его. Возможно, он еще не готов к этому. Или думает, что я ему не пара. Может, я вообще все неправильно понимаю. Может, ему нужно нечто большее. Но что еще могу я ему дать? Я отдала ему всю себя. Больше у меня ничего нет.

И что мне теперь делать? Бросить его? Или забыть все и продолжать отношения без шансов на серьезную перспективу? Измениться самой?

Не могу понять, как мы дошли до такого кризиса. Еще недавно все было прекрасно, а теперь ни с того ни с сего стало ужасно. Как это возможно? Не понимаю. Что я такого сделала?

В голове кружится рой мыслей, и я не замечаю, как Джек все прибавляет скорость.

— Тише! — кричу я, когда он сворачивает на городское шоссе. Мы кренимся к дороге, но поворот слишком крутой. Чувствую, как Джек напрягается и жмет на тормоза. — Осторожно! — выдыхаю я, но уже поздно.

Опомнилась я, лежа на земле с вытянутыми руками. Повсюду песок. И локти болят. Вокруг темно и тихо.

— Эми? — доносится сдавленный крик Джека, но все еще не могу понять, где я. — Эми? Ты в порядке?

Я не могу говорить. Джек склоняется надо мной. Он испуган.

— Давай, положи руки мне на шею, — шепчет он и сам кладет мои руки себе на плечи. Затем осторожно поднимает меня. И только тут я замечаю, что он плачет, а я стою и поддерживаю его.

— Джек, что с тобой? — спрашиваю я хрипло.

— Я думал, что убил тебя, — всхлипывает он, — думал, ты умерла.

— Видишь, я в порядке. — Заглядываю ему в лицо. Он как безумный трясет головой. Мне становится страшно. — Джек, успокойся. Ничего не случилось. Мы упали, но все нормально. Я жива.

Джек хватает ртом воздух. Он бьет себя по голове, дергает за волосы.

— Ты не понимаешь. Я должен тебе кое-что сказать. Меня это мучает с тех пор, как ты спросила меня, что я чувствую… И подходим ли мы друг другу… И я хотел тебе сказать… хотел сказать… но не мог…

Я протягиваю к нему руки, и мне вдруг становится так легко. Все будет хорошо. Он меня любит. Я знала, я чувствовала. Пусть для этого понадобилось попасть в аварию, но главное, что он это понял.

Он отстраняется от меня и снова трясет головой.

— Ну же, скажи, — подбадриваю я.

Его душат рыдания, и мне его ужасно жаль. Никогда не видела, чтобы кто-то так страдал.

— Я все испортил. Все.

— Ну что ты, вовсе нет, — успокаиваю его я. — Все хорошо. Не бойся, скажи. — Джек захлебывается слезами, как ребенок. — Ну что ты, успокойся.

Он качает головой.

— Маккаллен. Салли Маккаллен, — выдыхает он, — та девушка с картины… которую ты видела у Хлои…

Он замолкает, пытается отдышаться. Поднимает на меня взгляд, слезы текут ручьем. Кажется, что его душит смех. И вдруг я все понимаю и делаю шаг назад.

— Что — Салли? — Он еще ничего не сказал, но я уже все знаю.

Джек всхлипывает.

— Кое-что произошло. В пятницу. Я думал, что ты была с Тристаном. Я все звонил и звонил тебе. Но тебя не было. Я напился, — он тяжело глотает воздух, — и тут пришла она. Прости… Прости меня, я так виноват перед тобой…

Но я его уже не слышу. Теперь мне все ясно: почему он опоздал в аэропорт, почему так странно себя вел, когда мы сюда приехали, почему избегал секса со мной, пятно на его животе…

Засос на его животе.

Чувствую, как Джек в темноте делает несколько нетвердых шагов ко мне.

— Я не виноват. Я хотел тебе сказать.

Вот сейчас я понимаю, что означает «глаза кровью налились». Я не слышу, что пытается сказать Джек, потому что мой кулак с размаху врезается в его щеку.

Он вскрикивает, но я уже далеко. Я бегу изо всех сил. У дороги нахожу перевернутый мопед, мотор все еще работает. Упираюсь всем своим весом, и мне удается поднять мопед. Когда Джек добегает до меня, я уже сижу на мопеде.

— Эми! — умоляюще кричит он и пытается меня схватить.

— Да пошел ты! — ору я, с размаху лягаю его в пах и уношусь прочь.

Инстинкт самосохранения — великая сила. Мне кажется, что весь мир рухнул, но я все равно смогла добраться до «Виллы Стефано» живой и невредимой. Спокойно ставлю мопед у гостиницы. Вазос, владелец бара, ведет караоке-дискотеку, все веселы и счастливы. Мамаша Даррена танцует пьяный канкан с одним из своих приятелей под собственный же аккомпанемент жутко исковерканной «Кармы Хамелеона». Я прохожу через бар к лестнице, меня никто не замечает.