Я стащила один из листов и, в первую очередь немного решила потренировать почерк. Чтобы он соответствовал.

— Знаешь, а ты действительно не такой уж и плохой, — сказала, расписывая ручку. — Я думала, что ты сейчас придумаешь что-нибудь ужасное, а ты сказал просто переписать.

Этьен медленно повернул голову и посмотрел на меня так, что у меня тут же по спине пробежал холодок.

— Ты специально нарываешься? — спросил он, а я тут же качнула головой. Настолько сильно, что несколько прядей волос упало на лицо.

— Нет. Все. Молчу и пишу, — поспешила сказать. У меня почему-то возникло далеко не самое хорошее предчувствие.

Как оказалось, скопировать тот почерк действительно было непросто, из-за чего достаточно долгое время я пыталась приноровиться. Пробовала разными способами. Даже хотя бы просто писать буквы отдельно, но так красиво не получалось.

— Сутулишься, — услышав голос Этьена, я вздрогнула и подняла на него взгляд.

Не сразу поняла, к чему он это говорил, а потом до меня дошло в какой позе я сидела. Достаточно сильно сгорбившись над тетрадью. Но, в принципе, я почти всегда так сидела.

— Да, мне так комфортно, — сказала, опять скользнув взглядом по тому, что написала.

— Неужели? — лениво спросил Дар-Мортер. Краем глаза я заметила то, что он наклонился вперед, локтями опираясь о колени. — Бертье, скажи, что с тобой все в порядке.

— Зачем? — оторвав взгляд от бумаги, я вопросительно посмотрела на Этьена.

— Я говорю — ты делаешь.

Этьен умел говорить так, что у тебя возникало ощущение — ослушаешься его и тебе конец.

— Со мной все в порядке, — произнесла, поджимая губы. В принципе, мне было не трудно это сказать. Я просто не понимала зачем.

— Теперь сядь ровно и расслабься. Повтори эти же слова, — Этьен взял мятую пачку с сигаретами. Покрутил ее пальцами, открывая и безразлично доставая одну.

— Я все еще не понимаю, зачем мне это делать, — я свела брови на переносице.

— Сядь ровно и расслабься, пока я не раздел тебя и не закрыл в кладовой, — Дар-Мортер щелкнул зажигалкой и подкурил сигарету.

— Ты в курсе, что такие слова не помогают расслабиться? — я сжала пальцами ручку. — И, что, значит, раздеть и запереть в кладовой?

— Человек без одежды достаточно сильно уязвим. При желании и нужных действиях, на нем можно оставить психологические травмы, — Этьен произнес это настолько просто, что у меня кожу холодом закололо. — Они даже интереснее физических.

Я сильнее сжала ручку пальцами. И даже прикусила нижнюю губу. Находясь рядом с Дар-Мортером я постепенно начинала к нему привыкать. Разве что не следовало забывать про его особенности. Но вот в такие моменты он прямо очень сильно пугал.

— Ты будешь делать так, как я хочу, или мне тебя раздеть? — спросил Этьен, наклоняясь вперед и сбивая пепел в уже почти полную пепельницу.

Я шумно выдохнула и выпрямилась. О расслабленности не могло быть и речи, но я попыталась хотя бы внешне создать ее вид.

— Со мной все в порядке, — произнесла, лишь бы Этьен оставил меня в покое, но, в тот же момент ощутила нечто странное.

Это было непередаваемо. Так, словно мое тело, которое я знала все восемнадцать лет, внезапно показало мне что-то новое.

Во второй раз я произносила эту фразу в еще более напряженном состоянии, чем в первый, но именно сейчас она прозвучала более уверенно. Причем, можно закрыть глаза на то, как она прозвучала. Главное, то, как я ощущала себя в этот момент. И все это лишь из-за ровной спины.

— Поняла? — спросил Этьен, поднося сигарету к губам. Смотря на меня мрачно. — Мы чувствуем себя так, как ведем. Ты сутулишься и говоришь, что тебе комфортно. Скажи, Бертье, тебе нравится чувствовать себя сутулой псиной?

Я села еще более ровно. Уже теперь действительно попыталась больше расслабиться.

— Со мной все в порядке, — повторила и тут же приподняла бровь. Я всегда думала, что эмоции влияют на поведение, а, оказалось, может быть и наоборот. Вроде, как просто, но вот когда ты так пробуешь и ощущаешь разницу это для тебя становится прямо открытием. — А если эмоционально тебе плохо и в таком состоянии единственное чего тебе хочется это упасть и свернуться калачиком?

— Вытягиваешь эмоциональное состояние физическими действиями, Бертье. Или валяешься и ревешь. Все на твой выбор, — Этьен запрокинул голову и выдохнул дым, а я посмотрела на его шею. Вернее, на адамово яблоко. — А теперь пиши, одноклеточное.

Я еще немного помедлила. Прогнулась в спине. Немного размялась, а возвращаясь к тетради, старалась сидеть уже более ровно. Почему-то так было немного спокойнее.

Я немного приноровилась к почерку. К сожалению, мне все так же не удавалось сделать его достаточно ровным и красивым, но я старалась и уже приступила к переписыванию.