А предстоящие роды пугали больше Егора, чем её. Ей то чего — никуда не деться с подводной лодки, хоть как рожать придется. А вот Егор, с его богатой фантазией и мнительностью — весь извелся. Ладно хоть ума хватило жену не тревожить своими домыслами и опасениями. А вот врачи вздрогнули от его посещений, но терпели, так как не с пустыми руками приходил. Анатолий Сергеевич, благодаря Егору — приобрел условный рефлекс и вместо приветствия выпаливал:

— Это нормально, Егор!

Только Маня, склонная к прямоте и безапелляционным оценкам и не зависящая от булькающих и позвякивающих подношений, закатив глаза — высказала в глаза дядьке общее мнение:

— Ну и родственники любимые у меня, оба с припиздью! Одна трясется, чтоб муж из ремиссии не сорвался, второй паникует, будто самому рожать придется без наркоза! Хорошо всё будет, лично прослежу, хватит людей отвлекать от работы, параноик!

— А вы чо, дадите Ксюше наркоз? — С надеждой переспросил Егор.

— Какой наркоз?! — Маня погнала дядьку их кабинета. — Иди отсюда! Здоровая у тебя жена, с наркозом только кесарево делают!

Конечно же, Егор Мане не поверил, любой нормальный человек знает, что наркоз во врачебной практике — первое дело, и без него никуда. Другой коленкор, что из опасения для здоровья детей применить опасаются. Хотя скорей всего — просто жмут! С такими мыслями будущий отец вернулся к себе в Известковое и постарался отвлечься в работе и общественной деятельности. Что частично получалось, но по вечерам накатывало обострение. Тогда Егор запирался у себя, и включив один из любимых сохраненных ютубовских клипов — негромко подпевал, изредка посматривая на экран:

'Виш, ю вир хиар,

Ми о май, кантримен,

Виш, ю ви хиар,

Виш, ю ви хиар,

Донт ю ноу стов ис геттинг колдер,

Энд ай мисс ю лайк хелл,

Энд айм филлинг блю…'

Солистка из реднекс хоть и не походила ничуть на Ксюху внешне, но было в них что-то общее, скорей всего — блондинность и субтильность. И так он на репите мог эту песню до часа сидеть слушать, потом обычно приходил Федус, поначалу робко скребся в дверь, потом стучал настойчивей и поневоле приходилось вставать и открывать. Первый раз зампобор вообще пришел на звуки «пения», как потом признался: «Грешным делом подумал, что ты щенка истязаешь, с особым цинизмом и до смерти…» Обычно разговор с Федусом действовал на Егора благотворно, особенно в комплексе с парой стопок из фляжки, принесенной товарищем. Как бы то ни было, после Федуса Егор обычно притихал и более менее спокойно засыпал, с довольством, успокоением и пониманием: «Как же хорошо, что интернета нет! Иначе бы такого начитался, пары стопок не хватило, чтоб угомониться!»

В самом конце мая, увидев из окна лаборатории подскакавших к КПП верхами Маню с Ермоловым, в сопровождении пятерки казаков — сердце у Егора замерло, пропустило удар и забилось учащенно: «Началось!» — понял он и выбежал навстречу приехавшим.

— Рожает?! — Крикнул он, не дожидаясь, когда они подъедут.

— Собирайся, поехали! — Приказал Лёха, а Маня счастливо зачастила:

— Всё, родила уже! Мальчик, три пятьсот, погоняло ещё не придумали!

— Как мальчик?! — Внезапно севшим голосом пробормотал Егор и почувствовал, что земля уходит из-под ног. — Девочки же должны быть, две…

— Ты чо, Егор, дурак? — С сомнением поинтересовалась Маня, с жалостью поглядывая на него свысока из седла. — Мама у меня родила, братана! А Ксюха твоя заполошная только в конце июня должна, если ты ее не доведешь до преждевременных родов, конечно…

— Егор, давай собирайся, поехали, не стой столбом! — Повторил Ермолов.

На вопрос, а что собственно говоря случилось — Ермолов дернул плечом и прикрикнул, чтоб не копошился. Не для лишних ушей, в дороги подробности. Егор всё понял правильно и заметался, что собирать то, надолго и куда? Маня пояснила, что так езжай, вечером вернешься. А тут с КПП подвели уже оседланную лошадь, Егор, до крайней степени заинтригованный — забрался в седло и тронулся вслед за родственниками.

Выехав за пределы Известкового, Егор засыпал Маню с Лехой вопросами — не каждый день с рабочего места выдергивают, причина должна быть веской. Ермолов кивнул на Маню, та сделала таинственный вид и посоветовала подождать до села, там врачи всё объяснят. Тут же, заметив мелькнувшую в глазах дядьки панику — смилостивилась:

— Да нормально всё с женой твоей! Она вообще не причем! Ладно, слушай…

Весь сыр-бор, вплоть до объявления в деревне чрезвычайной ситуации, связанной с угрозой биологического заражения — разгорелся из-за клещей. Врачи, во время поездки по округу, с вакцинацией и осмотром — обратили внимание на одну странность. А именно — на равнодушие крестьян и не только к клещам. Как к тем же комарам относились, впился — выдернули и выбросили, пошли дальше.

— Я тебе говорю Маня, они отмороженные и темные! — Подтвердил Егор. — Мы когда в Миасс за… ммм… по делам ездили, тоже заметил! Антип, лесник тамошний, всё потешался надо мной, что от этих паразитов берегусь! Я его по человечески попробовал предостеречь, рассказывал об опасности, тот от меня как от мухи отмахивался! Одно слово, дремучая необразованность! А потом как стебанет энцефалитом, так карой божьей сочтут! Или Лаймом с боррелиозом!

— А то и родильную горячку подцепят, да?! — С участием подключилась к сетованиям дядьки племянница.