— Да всё так и было, — заметил вошедший эндокринолог, ловко расставив на столе три стопки, разлил медового цвета жидкость из бутылки и придвинув свободный стул поближе. — и горели, и староверы эти, и набег шпионов с примкнувшими ренегатами. И неопределенность, ваше величество, подвешенное состояние никак не добавляет спокойствия! Какой только хуйни за это время не передумали, чего ожидать и к чему быть готовым…

Император слегка расслабился, даже не от стопки настойки, огнем проскользнувшей по пищеводу и приятным теплом разлившейся в желудке. А от слов врачей, кому не польстит быть благодетелем. Да и потомки оказались обычными людьми, с присущими им страхами и недостатками, и от этого более понятными, человечными даже что-ли…

— Давайте ещё по одной! — С бесцеремонностью человека, отслужившего срочную в ВДВ, предложил Олег.

— Пейте, ваше величество, — заметив сомнение государя, настоятельно рекомендовал Анатолий. — это полезная настойка, считай что фенибут природный, по паре стопок только во благо! А я вам потом пектусинкой закусить дам, чтоб Мария Федоровна не унюхала. Ну и всю пачку отдам, детей побалуете, не каждый день императора всероссийского пользовать приходится! Берегу пару пачек, как воспоминание о том, потерянном для нас мире, ну а тут не жалко!

Атмосфера в кабинете стала более дружелюбной и император разговорился, и потомки, видя нормальное человеческое отношение — не отставали. Павел Петрович пожаловался на плохо контролируемые вспышки гнева, поделился опасениями о ухудшении самочувствия после длительного сидения за экраном ноутбука. Мнительности государю добавило увещевание Суворова, что от неумеренного потребления контента можно и ослепнуть. Тут и хотелось, и кололось, и несмотря на опаску — рабочий день императора заканчивался вместе сигналом ИБП и миганием светодиода, что означало потухшую топку генератора, переделанного под древесный газ. И все это ближе к полуночи, а то и позже, так и с детства сложившийся распорядок дня самодержца пошел вразнос. Просыпался он теперь не раньше шести утра, а то и пол-седьмого, отчего и слуги, и окружение испытало временное облегчение, переходящее в надежду, что так останется и впредь.

Новый сложившийся распорядок врачи одобрили, по поводу ослабления зрения опасения подтвердили, посоветовав излишне компьютером не увлекаться и чередовать работу за монитором с физическими упражнениями и отдыхом. По жалобам на проблемы психологического характера высказался, решившись — Олег Сергеевич:

— Вы, ваше величество, перфекционист, для которого нет предела совершенству. С людьми это плохо коррелирует и чревато разочарованием. А учитывая вашу власть, для некоторых грозит и более серьезными последствиями. Делайте скидку на человеческую природу и проявляйте снисхождение, естественно, где оно уместно. А вот эмоции лучше не сдерживать и не копить в себе. Хочется кого-нибудь повесить, не стесняйтесь, особенно если заслуженно! Не сразу, конечно, в петлю волочь, а объявить об этом. А там через недельку сами отойдете, и пациент дозреет, замените петлю ссылкой и все довольны останутся. Главное, с психикой бережней обращайтесь, ну и по возможности, изыщите возможность своими переживаниями делиться с кем-нибудь, сеансы психотерапии хоть и во многом переоценены, но и польза от них есть очевидная.

— Вы что же, тоже считаете меня безумным?! — Глядя исподлобья, глухо спросил император.

— Упаси бог! — Принялся его успокаивать Толян. — Нормальных людей с точки зрения психиатрии вообще не существует! А вам вообще позавидовать можно, во главе такой страны стоите, тяжелое детство и взросление, тут ещё мы как чертик из табакерки выскочили! Мало у кого чердак не задымит! А вы молодцом держитесь! И мы все усилия приложим, чтоб и дальше так оставалось! Мы же ведь, Павел Петрович, сейчас всецело от вас зависим! Случись что с вами, и нам не сладко придется, так что вы уж, пожалуйста, берегитесь! И с семьей больше времени проводить старайтесь, особенное внимание обратите на воспитание наследника!

— Мы после всего, от вас узнанного, незамедлительно создаем министерство здравоохранение, — сменил тему изрядно расчувствовавшийся после последних слов самодержец. — есть мнение, что вас, как наиболее образованных и знакомых с лекарским делом, во главе поставить, возьметесь?

— Не-не, ваше величество! — Обеими руками и ногами стал отбрыкиваться от такой чести Толян, а Олег, разливающий ещё по одной, мимикой выражал свое полное согласие с мнением коллеги. — Мы большую пользу принесем в обучении будущих врачей, да и научно-практические работы стараемся вести. Увольте от административной деятельности!

В общем, знакомство и общение с врачами прошло ко взаимному удовольствию: и государь, выговорившись — успокоился, приведя мысли в упорядоченное состояние, и врачи обрадовались, что император оказался без всяких признаков приписываемых ему недоброжелателями сумасшествия. Павел Петрович подумывал уже и о том, чтоб большинство приближенных пропустить через подобное обследование, с последующими сеансами психоанализа. Только опасение за здоровье уникальных специалистов из будущего останавливало — о вреде алкоголизма он уже был изрядно осведомлен. Он лично после первого в жизни такого мероприятия — весь следующий день маялся. Вельмож много, а врачей мало, перетопчутся! А врачи, отказывающиеся от крупных постов — вызвали уважение и невольное раздражение на иных стремящихся поближе к трону и милостям.

Жизнь в селе, вопреки устоявшимся и в восемнадцатом веке стереотипам — била ключом, скукой и не пахло. Император вставал теперь в более щадящее для окружающих время, около часа работал с бумагами, затем принимал приближенных единомышленников. Которые тоже не скучали, обилие тех знаний, что они черпали во время пребывания в компьютерном классе — не способствовало умиротворению и спокойствию. Морально к грядущим свершениям соратники были готовы, и при этом — никаким миролюбием в их намерениях и порывах не пахло, скорей — жаждали крови и уничижения теперь уже не вероятных противников, а ясно обозначенных.