Видно галлюциноген от Леи частично ему помог продержаться, немного выиграв время, а сейчас сумеречная зона вновь напомнила о себе. Жора побледнел ещё сильней.

«Лея, нам нужно срочно перенестись обратно. Найди ближайшую точку», — обратился я к паучихе, отмечая подозрительный шорох в глубине пещеры.

«Есть одна… чуть ниже на тропе», — выпалила паучиха. И в этот момент шорох в пещере стал ещё громче.

Я даже различил мелькнувшие хитиновые спины более крупных сороконожек. И они выглядели гораздо опаснее.

«А это совсем нехорошо… Валим отсюда!» — резко сказала Лея.

Вниз мы спустились быстро. Жорика ещё раз шатнуло, когда мы почти добрались до сияющей золотистым перехода. Я схватил его за руку, затем коснулся точки, и мы перенеслись обратно.

Нас выбросило за столовой. Как раз в этот момент за неё заходил какой-то парень, закуривая сигарету. Прятался от кого-то?

Он дернулся, увидев нас, затем нервно икнул и попятился.

«Лея, твой клиент», — отдал я команду.

Паучиха всё сделала быстро. Не успел парень скрыться за углом, как получил от неё порцию токсина. Его взгляд затуманился. Он застыл, а в уголке рта продолжала дымиться сигарета.

«Скоро оживет, хе-хе, и не вспомнит нас. Гарантирую», — ответила Лея, скрываясь в пространственном убежище.

Ну вот и славно!

Что ж, мы возвращались победителями. Жорик, начинающий постепенно приходить в себя, довольно улыбнулся. Даже не знаю, смог бы я его спасти, задержись мы хотя бы на минуту на той стороне.

— Справились, — сказал он, когда мы обогнули здание столовой, увидев стадион, освещенный фонарями.

— Да, Жора, мы красавцы, и даже успеваем в общежитие, — я посмотрел на время. Двадцать минут десятого.

Мы подошли к общежитию, когда Татьяна Васильевна закрывала дверь.

— А ну бегом, а то на улице оставлю, — пробурчала женщина-«вулкан», пропуская нас внутрь.

Теперь что? На выходных следует навестить Тимирязева, отдать ему ингредиент и договориться насчет лекарства ректору. Передам зелье, заберу последний фрагмент артефакта и наконец помещу его в ящик-копир. А потом получу неограниченный доступ к стрелам, причем из магической энергии… К тому же уговор с ректором: чтобы заработать выход с Территории, нужно обогнать по баллам лидера группы А.

Добравшись до комнаты, я застал Саню вновь отжимающимся от пола. Он кряхтел, страдал, но получалось у него всё лучше.

— Не жалеешь ты себя, Санек, — подметил я. — Надо и меру знать.

— Вот когда жир сгоню — так и сделаю перерыв, — пропыхтел Саня, осилив ещё два отжимания и растянувшись на полу. — Кстати, я сбросил пять кило за прошлую неделю, прикинь?!

— Главное не перегори, — ответил я, собираясь в душ. — Завтра подъем в шесть, и пробегаем уже пять километров. поэтому советую пораньше лечь спать.

— Да сна ни в одно глазу, — ответил сосед, закидывая полотенце за плечо.

После посещения душа Саня упал на кровать и тут же захрапел. А вот мне не спалось. В голову лезли какие-то ненужные мысли, к которым я собирался вернуться на свежую голову.

Почему твари смешались в сумеречной зоне? Кто виновник случившегося разлома? Выжил ли тот шаман после нашей стычки и что планирует делать Пегасов? Что задумал Дорн на самом деле? Ведь неспроста он это затеял.

А ещё меня тревожили тучи, которые сгущались над моим поместьем. Что задумал Борис, и когда он себя снова проявит?

На последней мысли я закрыл глаза и сам не заметил, как уснул.

Пегасов тяжело переживал неудачу. Он был как раз из тех людей, кто терпеть не мог проигрывать. А если это случалось, какое-то время приходил в себя.

Вот и сейчас, сидя в пещере на каменном троне, который ему вырубили слуги, граф был в плохом расположении духа. Астафьев опять сделал его! Он потерял более тридцати мутантов! Круг вероятно, погиб. Он сам видел, как стрела ударила в сердце шамана.

А ещё его очень тревожили очередные изменения в организме. Третий глаз на лбу исчез, и теперь лишь рубец напоминал о нем.

— Круд, воды принеси! — Пегасов раздраженно крикнул в пустоту перед собой, и мутант, показавшийся из-за двери, кивнул, побежав исполнять волю своего хозяина.

Черт! Лоб продолжает сильно чесаться. К слову и парить он перестал, а под сердцем горела огнем жива. Что это значит? Он опять мутирует в очередную тварь?

— Глупец, — услышал он сбоку старческий смех. — Ты так ничего и не понял.