Проливаемые слезы словно омывали души людей и они ощущали, что становятся чище и добрее. Это был уже не банальный процесс над нечистым на руку ворюгой, а красивое библейской покаяние грешника, наполняющее сердце состраданием и милосердием. Этими благородными чувствами прониклись даже народные заседатели, равнодушно продремавшие на своей практике не один десяток процессов. Они тоже достали свои платочки и шумно просморкались. И только судья, единственная в зале, сохраняла невозмутимую маску строгости. Морев, не сводивший с нее глаз, сник, решив, что все его старания оказались напрасными и не растопили ледяное сердце представительницы Фемиды.

Суд удалился на совещание. Публика сразу оживилась. Женщины достали любовные романы в мягких обложках и яркие рекламные журналы, дети запищали "тамагочами" и карманными электронными играми. Но все это моментально исчезло из вида, едва появилась девушка-секретарь, объявившая второе пришествие суда.

Судья начала зачитывать приговор. Когда она дошла до слов "в соответствии со ст. 64 УК РФ назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление", Морев воодушевился. Когда она объявила: "назначить Скаченко Юлию Антоновичу наказание в виде лишения свободы", Александр пал духом. И тут же, когда она, упомянув статью 73 УК РФ, добавила слово "условно", возликовал. Его руки победно взметнулись вверх под облегченный выдох зала.

Это был триумф Морева. Но вся людская благодарность досталась не ему. Женщины и дети плотным кольцом окружили судью и на разные лады и голоса благодарили ее. Суровые уста служительницы Фемиды впервые за сегодняшний день тронула улыбка. И ,возможно, первый раз в жизни ее приговор принес так много радости всем. Откуда-то появились цветы и тут же были вручены ей под шумные аплодисменты. Драма с обилием пролитых слез завершилась потрясающе счастливым концом!

Судья, смущенно улыбаясь и раскланиваясь направо-налево, покинула зал. А поскольку секретарь, народные заседатели и обвинитель вышли чуть раньше, то в комнате остались все свои. Головы присутствующих дружно повернулись к Мореву. Он поднялся с места и объявил:

– Браво всем! Позвольте мне поздравить и поблагодарить за отличное исполнение вас всех. Обещанную премию в случае удачного исхода дела вы сможете получить завтра у меня в адвокатской конторе. А вас, Юлий Антонович, жду у себя с деньгами тоже завтра в 9 часов утра. Мы выполнили свои обязательства, не сомневаюсь, что и вы выполните свои.

Все еще сидевший на скамье подсудимых, Скаченко приложил руки к сердцу и поклонился, всем своим видом демонстрируя признательность и готовность выполнить обещания.

Выйдя из здания суда, Морев подумал не отправиться ли ему домой, но после недавнего нагоняя от начальства, решил поехать в контору, чтобы продемонстрировать приверженность к трудовой дисциплине. Весть об удачно проведенной защите Скаченко опередила его в пути, поэтому, когда Александр перешагнул порог конторы, то был уведомлен, что шеф ждет его у себя в кабинете.

Плеханов вместо приветствия встретил его словами:

– Александр Юрьевич, что за фарс вы устроили сегодня в суде?

– Отчего же сразу фарс, - пожал плечами Морев, - просто проявил немного выдумки, чтобы попытаться облегчить незавидную участь моего подзащитного.

– И где же вы раскопали столько его жен?

– В драмкружке при Доме культуры. Настоящие народные артисты совершенно не обязательно должны иметь диплом школы-студии МХАТ и состоять в штате какого-нибудь профессионального театра. Они живут среди нас и им просто нужно дать возможность проявить свои таланты. Будь сегодня на месте судьи сам Станиславский, убежден, и он бы поверил, что это все жены и дети Скаченко, так убедительно они смотрелись в своей роли. Нет, настоящему актеру не столь важно где играть, а как играть, что и подтвердили мои дамы сегодня. Кстати, подсудимый тоже исполнил свою роль очень неплохо. Его раскаяние могло разжалобить даже чертей в аду, а не то только наш самый гуманный суд в мире.

– Говорят, что и вы произнесли свою речь блестяще. Не хуже Цицерона, которого цитировали.

– Не знаю вашего источника информации, но вижу, что в курс дела вас посвятили весьма подробно. А что касается моей речи, то не думаю, что она представляла собой нечто особенное. Просто всегда нужно болеть за свое дело душой. Хочешь ли ты человека отправить в тюрьму или же спасти его от оной,усмехнулся Морев.

– Не скромничайте. Весть о вашем блестящем дебюте в качестве защитника уже облетела весь город, - тоже усмехнулся Плеханов. Победителей не судят. Вы сделали свое дело и сделали хорошо. Только у меня есть один вопрос.

– Готов ответить на любой.

– Что такое фалакрозис?

– Облысение.

– Что?!

– Облысение. Вы же видели Скаченко. Он внешне здоров, как ломовая лошадь, но сверкает лысиной, словно лампочка Ильича. Поэтому с его фалакрозисом все чисто, без обмана.

– Вы понимаете что будет, если судья найдет в медицинском словаре слово "фалакрозис" и поймет, что она купилась на элементарное облысение?!

– Ничего не будет. Это глупые предрассудки, что лысина лишь означает будто человек гуляет или очень умный. На самом деле фалакрозис такая же болезнь, как все прочие.