— Болгарский хан хочет подписать с нами договор о военном союзе, — заявил мой дипломат.

А вот это может нас обезопасить. Судя по тому, как соблюдается договор с византийцами, болгары соблюдают букву соглашений. В то же время, они пропускают возможных врагов той же Византии. Договор о военном союзе с ханом нужно будет тщательно обдумать, чтобы исключить всякие невыгодные нам лазейки.

— И насколько нам это выгодно? — задумчиво протянул я.

— Бунтовщиков он подавит, их там не более пятнадцати тысяч, из которых больше десяти тысяч — ополчение, необученные воины. Поэтому иметь в союзниках хана, который может привести двадцать тысяч — это более чем выгодно, — ответил дядя, поглаживая свою деревянную руку.

— Ты советуешь его подписать, так?

— Да. Одновременно с этим я взял на себя смелость предложить подписать еще один договор — торговый. Хану нужно многое из того, что у нас в избытке, начиная от железа, заканчивая зерном.

— Железа я ему не продам. Мы уже обсуждали это, дядя. Царство не будет торговать сырьем, только готовыми изделиями. Исключение только для зерна, которое выгоднее продавать в виде зерен, а не муки или хлеба.

— Я помню. Но он предлагает огромные деньги.

— А представляешь, какие деньги он даст за товар из железа?

— Зачем нам жилы рвать и выплавлять что-то, если только за сырье он даст столько, что нам хватит не только оплатить работу кузен, но еще и останется столько, словно мы ничего не брали, — развел руками Радомысл.

— Да что же ты так узко мыслишь, дядя. Ты же один из немногих умных людей царства, кто понимает многое из того, что не дано уразуметь в этом веке. В краткосрочной перспективе твои доводы верны, но если думать наперед, то наши потомки нам же скажут спасибо за то, что мы создали бренд славянского товара, оружия, бытовых вещей. Бренд царства Гардарики.

— Бренд? — переспросил дядя.

Ох уж эти мои словечки с 21 века. Хорошо, что он не обратил внимания на акцент про текущий век.

— Как бы тебе объяснить. Бренд — это что-то, что возникает в голове у человека при упоминании товара и ассоциируется с чем-то положительным, за что он готов платить больше денег, чем у конкурентов. Я хочу, чтобы, когда говорили о славянском товаре, у людей возникал в голове образ чего-то качественного, долговечного, хотя и дорогого. Такой образ тяжело делать из сырья, но идеально ложится на товар.

— Трудное это дело, Ларс, — вздохнул Радомысл.

— Знаю, дядя, поэтому я и не хочу обходиться полумерами. Если я сейчас не введу такое отношение к тем богатствам, что у нас есть, то в дальнейшем потомкам станет все сложнее что-то менять в сложившихся устоях.

Мы с дядей уже обсуждали подобные вопросы. Когда я с Добрыней делился секретами дамасской стали, булата и стали, дядя, к моему удивлению, был категоричен. Он считал, что качественные вещи, а уж тем более оружие, нужно делать для внутреннего пользования, а за рубежом пусть пользуются нашим сырьем, а не товаром. Он считал, что нужно сохранить в секрете способы производства стали и прочего. Я же придерживался иной точки зрения. В секрете, конечно, нужно сохранять все это, но на внешний рынок все равно надо будет выходить с готовым товаром, чтобы совершенствуя технологические процессы здесь, делать в разы невыгодным копирование товара, в случае получения наших секретов.

Рано или поздно у соседей возникнет желание иметь то, что есть у нас. И дядя отчасти прав в том, что не нужно продавать сталь за рубежом, но мы и не собираемся этого делать. По крайней мере, пока не вооружим нашу армию. Тем более что там есть трудности технологического характера, но мы это решим. Получение высококачественного железа убедило моих людей в реальности моих «придумок». Но в то же время я хочу всеми силами открещиваться от любого намека на сырьевой характер моей экономики. В будущем моему царству итак придется торговать сырьем — нефтью и газом. Надеюсь, к тому моменту бренд Гардарики будет весомее в процентном соотношении с сырьем в общей экономике государства.

— Ладно, тебе виднее, — кивнул Радомысл, — Омуртаг зовет завтра к себе во дворец, чтобы мы окончательно договорились о подписании договоров. Я привез свитки этих договоров. Они на латыни. Нужно будет тебе и Аршаку ознакомится. Я в торговых соглашениях не столь грамотен, как наш казначей.

— А что представляет собой договор о военном союзе?

— Взаимная помощь при нападении любого врага. Если хан нападет на кого-то, то мы не обязаны воевать вместе с ним. Если на хана кто-то нападет, то мы обязаны помочь. То же самое относится к нашему царству.

— Помощь подразумевается войсками или достаточно прислать снабжение и деньги? — задумался я.

— В договоре написано про помощь. Там не уточняется. Я как-то не задумывался о том, что можно и денег дать союзнику, — удивился Радомысл.

— Я просто спросил, — хмыкнул я, — бывают разные случаи.

— Какие?

— Представь, что мы воюем с Византией, а те же франки, с которыми у хана какие-то разногласия, решили повоевать с болгарами. Нам что, нужно снимать осаду и мчатся ему на помощь? А как же наши интересы? Проще денег отправить, а он уже сможет на них нанять варягов на севере, которые смогут неплохо нас заменить.