Слишком сильно было еще упование на то, что это не всерьез, что, может, как-то там вскоре само собой «рассосется». Вот за год до того договорились же с финнами. Почему ж теперь с немцами не договориться?! Ведь и в сообщении Молотова, и в выступлениях на митингах особо подчеркивалось, что нападение произошло без объявления войны. То есть формально войны-то и нет! А раз так, то, может, все происходящее – это какое-то недоразумение? Роковое стечение обстоятельств? Недопонимание сторон? Или провокация стремящихся к власти генералов германского Генштаба, поставивших политическое руководство Третьего рейха перед фактом вторжения? Вот они там у себя разберутся, дипломаты встретятся на нейтральной территории со всеми полагающимися ритуалами международных отношений, все обсудят, выяснят и договорятся о прекращении огня, отводе войск, размежевании территорий и оплате издержек.

Из газет и радиопередач понять что-то было затруднительно. С утра в понедельник 23 июня по радио прозвучала первая сводка штаба Верховного Главнокомандующего. В ней говорилось, что атаки вооруженных сил Германии были отбиты на всем протяжении границы от Прибалтики до Черного моря. Лишь на некоторых небольших участках немцам удалось вклиниться в советскую оборону на 10–20 километров. На другой день, 24 июня, известили о пленении пяти сотен немецких военнослужащих, о пятидесяти одном сбитом самолете. Если судить по этим известиям, дело явно шло к разгрому агрессора!

Лучше всего настроения тех первых дней войны отражает заметка известного коломенского журналиста и литератора Николая Мхова [60] «Коломна сегодня», опубликованная в № 150 газеты «Коломенский рабочий» 26 июня 1941 года:

В конце июня детские сады выехали на дачи. Школьники отправились на вторую смену в пионерские лагеря. Предприятия работали в привычном режиме. На стадионе «Дзержинец» разыграли финал кубка города по футболу – 8 июля коломзаводская команда «Металлист», в составе которой молодежь заменила призванных в армию игроков «основы», разгромила команду клуба им. Ленина с неприличным счетом 7:1. Правда, в каком составе выступали соперники «Металлиста», газетная заметка, сообщавшая об этой игре, не уточняла, а найти тех, кто видел этот матч, теперь уже невозможно.

На страницах «Коломенского рабочего» все еще писали о водном празднике ОСВОДа [61] на Москве-реке, о шлюпочном походе юных осводовцев по Оке до Каширы с ночевками на берегу, рыбалкой и купаниями. Публиковали объявления о продаже «небольшого дома» в поселке Боброво, по адресу: «ул. Путевая, дом № 8, напротив ж/д депо». Коломенская фабрика игрушек рапортовала о расширении ассортимента и объявляла о наборе сотрудников рабочих специальностей, призывая обращаться по этому вопросу в отдел кадров фабрики по адресу: ул. Москворецкая, дом № 10.

Инерция мирного времени внешне сохранялась во множестве житейских мелочей. Вот только та самая напряженность, которую подметил Николай Мхов, стала постепенно перерастать в тревогу.

Несмотря на неожиданность всего произошедшего, общая растерянность прошла довольно скоро. Уже 23 июня заработали механизмы мобилизационных планов, составленные задолго до начала войны. Именно с этого дня – 23 июня 1941 года – начинаются регулярные дневниковые записи Василия Васильевича Немова, к тому времени ставшего директором Зимнего театра коломзаводского Дворца культуры.

Когда началась война, Немову было уже 46 лет. Его не призвали в армию по возрасту и состоянию здоровья. Он остался в Коломне и по роду своих обязанностей принужден был вести всякую документацию, что впоследствии и помогло ему составить свои записки, сообщающие о последнем полугодии 1941 года много интересных подробностей.

В первый же день войны во Дворец культуры явилась комиссия горисполкома, предъявившая предписанием Исполкома горсовета № 54 о сдаче по мобилизации здания и передаче его имущества эвакогоспиталю № 1873. В комиссию вошли представители горздравотдела, горкома, коммунального отдела и только что назначенный начальником эвакогоспиталя военврач. Директор коломзаводского ДК товарищ Доронин был мобилизован в армию, и ему присвоили звание политрука, определив на должность комиссара госпиталя. При передаче Дворца культуры политрук Доронин выступал в качестве приемщика, а сдатчиком был Василий Васильевич Немов. Акт о передаче ДК составили в двух экземплярах.

В ночь с 23 на 24 июня команда солдат местного гарнизона стала выносить из ДК все ненужное госпиталю. На машинах-полуторках книги библиотеки Дворца культуры отправили в клуб им. Бессонова. Музыкальные инструменты, ноты, костюмы театра и часть декораций отвезли в Зимний театр, как стали с 1934 года называть деревянный Народный дом общества полезных развлечений Коломенского завода, выстроенный на рубеже веков. Требующий ремонта инвентарь складировали в Летнем театре [62] . С 25 июня в ДК начался ремонт, приспособление здания для госпиталя. Вход в него разрешался только по пропускам, выписанным госпитальным начальством.