—...А потому что привык жить сам и не мешать другим, вот и тебе…

—...Вот и тебе хочу помочь насладиться дальнейшей игрой. Вот так.

—...Вот так и получается, что я добряк и хороший человек…

—...А ты, Седьмой, ты… Козел, так скажем. Не будет тебе…

—...Счастья в жизни не будет тебе. Все, добивай. Я с козлами…

—...Не разговариваю.

Смерть.

Уровень Порфирия упал до нуля, а тело, вместо того чтоб раствориться в воздухе, осталось лежать безжизненным кульком на камне алтаря. Я стоял, не двигаясь с места. Его предсмертная болтовня произвела на меня эффект куда более сильный, чем вся ругань и все просьбы вместе взятые. Я почувствовал себя будто оплеванным - в книжках пишут, что так чувствует себя человек, осознавший чужое моральное превосходство над собой. Собственную глубокую ничтожность.

Конечно, я никогда не страдал излишней истеричностью и не на миг не забыл, что это все просто игра, хоть и прочно связанная с реальными деньгами и благополучием. Я не чувствовал себя убийцей - вот еще. А вот вором, укравшим чужое время, деньги, удовольствие - да.

Медленно я подошел к алтарю, посмотрел в лицо Порфирия. Модель его тела прекрасно отразила предсмертное презрение на лице владельца.

—Прости… Не знаю, попутчик… Прости, попутчик, у каждого своя жизнь. И мне моя нужнее.

Я встряхнул головой. Теперь я понимал - это правда. Речь не о «фане» и даже не о деньгах - речь о моей жизни и жизни матери. И ради этого можно переступить через многое… почти через что угодно. Ну, где там этот Сарексаш, или кто он там есть?!

Я вижу, ты наконец избавился от колебаний, раб? Прекрасно. А теперь слушай меня.

Полученной мной силы хватит для того чтобы переправить тебя порталом в ближайшее поселение пришлых, таких же, как ты. Я смогу открыть портал. Но затем ты будешь предоставлен сам себе - все, что от тебя требуется, это любым способом приносить жертвы. Сейчас это жизненно необходимо мне - а значит и тебе, ибо без меня ты останешься лишь жалкой оболочкой, тенью самого себя.

Но прежде я должен обрисовать тебе перспективы. Воспитав своих сыновей, я усвоил одну вещь очень четко. Даже раб, коли ты даешь ему самостоятельность и возможность поступать по велению разума, должен знать, что, зачем и почему он делает. Иначе любой разумный превращается в обычное орудие, столь же ничтожное в отдалении от хозяина, как самый искусный посох без мага, или самая мудрая книга без читателя. Потому слушай и запоминай, червь!

Мое имя - Сарексаш, я сотворил этот лес. Из глухой и примитивной северной чащи я создал величественный оплот колдовства, тем самым вплотную приблизившись к становлению Богом местности, если ты вообще знаешь, что это значит… Не важно, я не собираюсь читать тебе ненужных лекций, мы не в академии Сендоррана. Так вот, я стал столь велик, что вся эльфийская армия, все жалкие колдунишки, поправшие святость моего Творения, не смогли одолеть меня. Да, они уничтожили смертное тело - но Лес принял мой дух.

С тех пор я ждал. Долгие века я стремился дотянуться до разума, не отравленного эльфийскими сказками обо мне, заставляющими любого из них с ходу отвергать меня. И вот, наконец, я нашел две искры мысли - твою и этого ничтожества…

Я наблюдал за вами - и быстро увидел по делам вашим, кто есть кто. Кто чтит святость Леса, а кто годится ему лишь на удобрения. Теперь ты здесь.

Как я уже сказал, я вплотную приблизился к становлению Богом местности. Но не стал - и это спасло меня. Будь я божеством, без последователей я давно бы растворился во Вселенной. Но я не стал им. Я стал Высшим Духом. Промерзшие Топи пропитались моей магией в достаточной степени, чтобы запомнить своего создателя и сохранить в себе магический слепок моей личности… Опять отвлекся! Так или иначе, теперь, чтобы стать из Высшего Духа низшим Богом мне нужны последователи и жертвы.

Первым моим последователем стал ты - при том последователем самым ценным - обменявшим жизнь и свободу на единение со мной! Сейчас ты - смертный, заключивший сделку с Духом, а если я буду обожествлен - станешь Чемпионом, благословленной тварью. Ну а жертвы… Я стал Духом Месте, поэтому сейчас единственной доступной мне жертвой будет Жертва Крови. А дальше разберемся…

—Слушай…те… Господин. — прервал я этот бесконечный монолог в голове. — Вроде обычно первые последователи какого-то бога становятся его жрецами, или паладинами? Что-то такое. Проводники воли и все такое прочее. Про Чемпионов я никогда не слышал. Точнее, обычно Чемпион Бога, если таковые есть, это не разумный смертный, а какая-то священная тварь, или высшая сущность. Можно прояснить этот момент? Честно говоря, о своем личном будущем я беспокоюсь сильно больше, чем о старых легендах и устройстве мироздания…

Терпеть не могу, когда меня перебивают. Это раз. Терпеть не могу, когда цепляются к моим словам. Это два. Люблю, когда слушают раскрыв рот и повинуются. Это три… Но увы, так мало чего можно добиться… Слушай, смертный. Жрец - это низшая и самая жалкая форма возвышения. Это человек, который своей слепой службой и проповедями, славящими Бога, заслуживает право получить отклик на свои мольбы. Такое существо взывает к богу и тот сам решает, как отозваться.

Паладин - это уже серьезно. Это форма внутреннего возвышения. Паладин - святой, так как сам живет по заветам Бога, а не учит жить по ним других. Это куда сложнее и требует строгого соблюдения правил, но и силу паладин черпает не ползая на коленях перед господином, а из своего внутреннего источника святости, через устойчивый канал связи, скажем так.

Ну а Чемпион - это существо, сознательно избранное Богом. Ты прав, когда говоришь, что разумные, а тем-более чужие в этом мире, не становятся Чемпионами. Тех, кто смог ими стать, называют Пророками, Апостолами, или как-нибудь еще. Это общепризнанные святые. Но ведь ты, я вижу, уже сам шагнул за грань, отделяющую вас, пришлых, от вашего мира? Ты - чудовище, такое же, как и мои творения. Однако, ни один Бог местности еще не способен творить разумное. И заполучить в адепты разумное чудовище - великая удача. Если же суть этого чудовища - бессмертная душа пришлого из другого мира - это вообще небывалая редкость. Потому я и нареку тебя своим Чемпионом - клянусь Законом Волшебства. Клятва моя нерушима, а слова, которые я говорю тебе - Истина. Цени это, червь.