Тарик заверил ее, что всегда поможет с огородом по-соседски и поручит то же самое их кабальнице Нури. Он, говоря по совести, в первую очередь думал об орешнике дядюшки Пайоля и о том, как теперь с ним будет. Не расскажешь же ей, как с орешником обстояло дело благодаря доброте дядюшки Пайоля к детворе: это ведь только слова, может и не поверить... Зубы у нее все целы, когда улыбается, это сразу видно — может быть, сама любит орехи или захочет их продавать в зеленную лавку, как поступает кое-кто на улице? Одним словом, нужно пока помолчать...

А вот о старой мельнице он умолчать никак не мог — очень уж важное и неотложное дело... И, улучив подходящий момент, когда разговор ненадолго прервался, сказал небрежно:

— Бабушка Тамаж, а вам говорили, что вместе с домом вам теперь досталась и старая мельница с клочком земли? Во-он она, отсюда видно.

И показал влево, на равнину, где далеко отсюда прекрасно проглядывалась старая мельница: высокая, круглая, сложенная в одно время с заложением улицы Серебряного Волка из огромных серых, бугристых камней, с круглой же невысокой крышей из коричневой черепицы, слаженной так добротно, что годы ее не брали. Невысоко под крышей торчал могучий штырь, на котором когда-то вертелись мельничные крылья, и даже дверь с полукруглым верхом была цела: ватажки еще старых времен, когда Тарика и на свете не было, зорко следили, чтобы пришельцы с соседних улиц ничего там не сломали и не напакостили. (Это наставление, рассказывал еще старший брат, в свое время пришлось кое-кому подкреплять махаловкой, но то было давно, на памяти Тарика уже не случалось: все понемногу смирились, что старая мельница — обиталище ватажек с улицы Серебряного Волка, а дядюшка Пайоль, полноправный хозяин, всегда выступал на их стороне...)

— Говорили, как же, — ответила старушка. — Да и в купчей бумаге так написано. Только мне, старухе, это заброшенное строение

вовсе даже и ни к чему: мастерскую там никакую не устроишь, так что никто и не купит. Пусть уж себе стоит, хлеба не просит...

В хорошую сторону повернуло, в нужную! Тарик вроде бы безразлично сказал:

— Не такое уж и заброшенное строение... Дядюшка Пайоль и правда мельничное дело забросил двадцать один год назад: на северной стороне построили аж шесть новых мельниц, туда возить зерно было удобнее, короче и дешевле не в пример — вот мельница и захирела, убытки пошли. Дядюшка Пайоль быстро понял, что прибытка не будет, и оставил себе только хлебную лавку. Продал жернова, крылья, всякие мельничные механизмы. И очень быстро нашел мельнице новое применение. Отдал ее под обиталище для ватажек с нашей улицы, а то ведь до этого собирались где попало, иногда прямо под небом. Одно условие поставил: огня там не разжигать и табаку не курить, чтобы не случилось пожара, — хоть мельница больше и не мельница, все же память, годочек нашей улице... Я слышал, в магистрате хотят даже ее в список старинных памятников внести — бывают путешественники, даже из дворян, которые старинные памятники любят осматривать... И уж двадцать лет как там ватажки собираются: одни вырастали и уходили в Подмастерья и Приказчицы, другие приходили, как вот мы четыре года назад. Уютно там, особенно когда осенние дожди зарядят или ветры, — крыша там нисколечко не прохудилась, не протекает... — И с чуточку преувеличенной грустью добавил: — А теперь, когда нет старого хозяина, неизвестно, что и будет с нашим старым обиталищем. До того все к нему привыкли...

— Ах, вот оно в чем дело! — воскликнула бабушка Тамаж с доброй улыбкой. — Получается, двадцать лет как устроили обиталище, а теперь беспокоишься, что пришлая старуха все это запретит?

— Не без того... — осторожно подтвердил Тарик.

— Да мне и в голову не придет запрещать! Если так будешь думать, прежестоко обидишь старуху! Коли уж выпало мне доживать век на этой улице, буду соблюдать все здешние обычаи... и ваши негласки тоже, не сомневайся. Пусть все идет по-прежнему, так и скажи своим ребятишкам: по бумагам старая мельница моя теперь, а по обычаю владейте ею как владели и ни о чем не волнуйтесь!

— Спасибо вам преогромное, бабушка Тамаж, — сказал Тарик, обрадованный до глубины души. — Ото всех спасибо заранее!

И подумал, что благодарить добрую соседку будут не только ватажки, но и Подмастерья. Кроме трех ватажников, ключи от замка есть и у полудюжины Подмастерьев с их улицы — Заритан-Кудесник постарался. Подмастерья туда вечерней порой водят своих подружек — понятно, для какого приятного провождения времени. Старший брат как-то, посмеиваясь, рассказывал: пожалуй, все нынешние благонравные женушки с улицы Серебряного Волка, они же честные матери, через это прошли — и очень многие с теми, за кого потом вышли замуж, так что неполитесного тут почти что и нет...

Конечно, и тут соблюдается строгий порядок. Из годочков Тарика ключи есть только у ватажников — и у каждого Подмастерья. И, чтобы не мешать друг другу, давно обговорена и строго соблюдается очередь посещений и у ватажек, и у Подмастерьев. О ней всех быстренько оповещают, если что-то изменится, «летучей молвой», которую по улице охотно разносят Недоросли, как только что Дальперик (а водить туда девушек имеют право только Подмастерья, да с некоторых пор, согласно постановлению таковых, и ватажники — правда, никому из них пока не выпало случая этой почетной привилегией воспользоваться, а жаль — давненько уже присловье «Эта девица ходила на старую мельницу» обозначает то самое, и никакое другое. Как рассказала как-то под секретной клятвой Данка-Пантерка, девчонки, ее годочки, втихомолку только рады будут, если о них промеж себя будут говорить «та, что на старую мельницу ходит», — это их как бы делает взросленькими...).

Одним словом, Тарик сейчас, пожалуй что, сможет всерьез претендовать на почетный титул Хранителя старой мельницы — второй месяц уже идут разговоры, что давно пора таковой учредить, но никто, как ни спорили и даже один раз снимались драться, так и не придумал, за какие заслуги кого-то провозгласить Хранителем.

И вот теперь, когда Тарик первым уладил дело с новой хозяйкой, вопрос может решиться в его пользу. Тарик-Морячок, ватажник, Хранитель старой мельницы... Завлекательно звучит, приятно!

— Мы со своей стороны вам, если что, всегда поможем по-соседски, — заверил Тарик. — С огородом в первую голову, вон он какой здоровущий, как у всех на Кольце...

— Заранее благодарна, Тарик, — даже чуточку растроганно сказала бабушка Тамаж. — По дому-то мы и так управимся, хоть не молоденькие, а вот на огород, как приехала, с утра глядела с тоскою: столько там всего растет... И нанимать огородника не по старушечьим деньгам, и лишаться такой благодати не хочется — это ж опять все в лавке покупать, разор один, особенно если кто любит зелень покушать и самой приготовить...