Вот теперь пришел сон. Лилипуты все же выбрались из телевизора и начали полномасштабную войну против ненавистных гигантов — людей. Которые всю жизнь запирал их в ящиках и заставляли рассказывать новости.

Генерал лилипутских войск, некий, А. А. Предыбайло, устроил настоящую революцию! Сон был красочным! Кровавым и на удивление забавным.

Когда генерал оторвал башку волколюду и посмотрел на меня, в его глаза появился упрек, а затем…

Он заговорил вполне знакомым голосом:

— Ты какого, мать твою, черта, здесь делаешь?!

Я мотнул головой и картинка перед глазами, как и сам сон, мигом улетучился. Я смотрел на звездное, ночное небо, на сестру с опухшими глазами и на удивленного старика лет так шестидесяти.

— Богом клянусь! — заявил он. — Не было его тут! Это не мой!

— Это наш! — радостный голос Али зазвучал где-то в стороне. — Это братец наш! Рик!

— И что он делал в телеге? — старик не переставал удивляться. — Когда я загружал ее, уж точно его там не было, иначе бы вилами проколол!

— А это он нам сам попозже расскажет, — злобно пробормотала Нина и скомандовала: — Выгружайте! Матрасы сама набью.

М-да… вот и проснулся подальше от противного вопля Нины… Это как вообще понимать?!

В следующий миг мир перед глазами перевернулся. Небо и земля поменялись местами, и вместо ночного звездного неба, я почувствовал лицом грязь, чуть-чуть травы и, кажется, кого-то съел.

Следом, выбираясь из сена, отряхиваясь от соломинок, посмотрел на сестер и пробасил:

— Даже по-человечески отдохнуть не даете… кто вы после этого? Люди? Боюсь, что нет.

Они даже отвечать ничего не стали. Видимо, стало слишком совестно.

Вот же ж меня угораздило… думал, что забрался в сено, по итогу попал в телегу, которая все равно собиралась к моему дому. Ну вот… не судьба ли это? Мир мне показывает, что я должен спать дома? Или что? Просто стечение обстоятельств?

Сестры ушли к дому, ничего больше не говоря, а я долго и упорно смотрел в эту кучу гадая, что будет, если я вновь в нее зароюсь? Молния ударит? Подойдет пухлый эльф и подожжет его?

Что-то мне подсказывало, что мистическая сила дома, которую я не чувствовал, специально подкидывает идей госпоже удаче и «обстоятельствам», как доставить меня домой.

Понимая, что это знак, направился к двери, рывком открыл ее и замер с дверью в руке.

Упс. Оторвалась.

Уже в самом доме, зашел на кухню, где сидела младшая сестра в гордом одиночестве. Она приветливо мне улыбнулась и спросила:

— Братец, как ты в телеге-то оказался?

— Работу искал, — спокойно ответил я, словно это обычное явление. — А тут случилось это…

Под словом «это», мне казалось, что я объяснил сразу все. Но сестрице было мало, она продолжила засыпать меня вопросами, которые я просто пропускал мимо ушей. У меня была задача посерьезнее, чем отвечать человеческому ребенку на его глупости.

Я искал еду, которую обещала Нина. Но что-то нигде не пахло вкуснейшим бульоном из тунца, а уж тем более, мясной кашей.

Нины не было где-то час. Это напрягло Алю, но не напрягло меня. Только вот младшая решила, что я обязан быть рядом в трудный для сестры момент. А что был конкретно за момент, увы, я был не в курсе.

Замерев около двери на первом этаже, где была комната Нины, Аля начала дико долбиться в дверь. Да так, что я искренне понадеялся, что она меня никогда в жизни не будет будить. Пускай уж эта двуногая истеричка будет это делать. Шуму явно будет поменьше.

— Может, она спит? — предположил я. — Отдыхает?

— Может, — согласилась Аля. — Но поговорить-то нужно! Ты видел, что она зареванная была?

— Не-а, — безразлично протянул я. — Может, не будем ее… будить?

Стоп! Будить? Нину?

Вот и на тебе сошелся свет!

Сколько там она меня будила и какими методами?

Предвкушая сладкую месть, хотя будить человека было не по-людски уж совсем, я пошел в ванную комнату, подобрал с потрескавшегося кафеля, которым бы устелен пол, ржавое, старое ведро и наполнил его ледяной водой.

Вернулся, понял, что Нина не проснулась, ибо дверь была заперта и попросил Алю отойти.

— Так, не мешайся, — немного грубо сказал я. А затем…

Ногой выбил дверь, да так, что та вылетела вперед вместе с дверным косяком, увидел дернувшуюся в темноте на кровати фигуру, и с криком: