— Так вы, — я подбирала правильно слова, чтобы не сморозить глупость, как со мной это бывало при Волгине, — вы и есть главный…Платонов?

— Не совсем главный, и даже не Платонов, — мужчина бесхитростно усмехнулся, — я — скромный совладелец «Платонов и партнёры» — Калинин Степан Петрович.

— Ильинская, — я впервые вспомнила и произнесла вслух свою девичью фамилию, — Марта Юрьевна — скромный, неприметный ассистент юридического отдела, — представилась в ответ.

— Не такой уж вы и неприметный ассистент, Ильинская. Я о вас премного наслышан.

— Боже, боюсь представить, что вам наговорили обо мне. — я покачала расстроенно головой.

— Не бойтесь, Маша, я Дубровский, — пошутил Калинин, а с меня будто спало недавнее напряжение, и я прыснула со смеху, — о вас говорят исключительно положительно, что прямо не верилось, что вы…такая положительная. Но это тот редкий случай, когда слухи оказались близки к истине.

— Я польщена, конечно. Но, — не успела я договорить, как скромный владелец перебил меня на полуслове.

— Никакие «но» не принимаются.

— Хорошо, Степан Петрович, сдаюсь, раз вы настаиваете. — от приятных слов и нежного участия на душе у меня посветлело, на сердце стало как-то легко, а по телу разлилось умиротворяющее тепло.

— Можно просто Степан, вы не против, Марта?

— Не уверена, уместно ли между нами…столь неформальное обращение друг к другу. Это как-то неудобно. И Алёна Игоревна не одобрит.

— Кто? Она? — мужчина раскатисто рассмеялся, а я удивлённо взглянула на него. — Мы тоже временами называем Алёну Игоревну Она. Но это наш с вами секрет.

— Я вообще ничего не слышала, не понимаю, о чём вы говорите.

— Вот и славненько. Мне нравится ваша женская мудрость и сговорчивость.

— Было бы странно дожить до 42 лет и не стать мудрее.

— Вам 42? — мужчина или действительно искренне удивился, или правдоподобно мне подыграл. — Никогда бы не подумал. Марта, годы над вами не властны, возраст вам явно к лицу.

Я зарделась и встряхнула волосами, чтобы спрятать смущённое лицо. Мы почти подошли с Калининым к подсобке, когда услышали позади грозный уверенный топот, шаги были мужские и решительно приближались к нам. Мы оба со Степаном одновременно остановились и обернулись на звук. Перед нами стоял растерянный Волгин и метал молнии взглядом то на меня, то на совладельца «Платонов и партнёры».

— Как это понимать?! — разъярённый голос Платона эхом прогремел на весь этаж, и я невольно спряталась за мужественную, могучую спину Степана.

Каменной глыбой Калинин надвинулся на Волгина, и я в сердцах подумала, что столкновение мужчин неминуемо и опасно, поэтому ухватила Степана за пиджак и потащила на себя. Но он оказался сильнее, с лёгкостью скинул мою руку с себя и…как ни в чём не бывало подал руку Платону.

— Приветствую, Платон Олегович. Рад встрече с вами!

— Не разделяю вашей радости, Степан Петрович. Ты какого…припёрся? — злобно оскалился Волгин до неузнаваемости.

— Тон смени. И давай не устраивай разборки при даме. Ты и без того Марту Юрьевну сегодня напугал и до слёз довёл. — сурово отрапортовал Калинин как заправский генерал.

— Я довёл вас до слёз? — изумился Платон и смерил меня недовольно-невинным взглядом, под которым я вся сжалась, судорожно соображая, что ответить, но это и не понадобилось, поскольку за меня ответил Степан.

— А ты и не заметил пади? Совсем озверел со своей Алёной.

— Не надо драматизировать. Да, Алёна Игоревна бывает вспыльчива, зато она — первоклассный юрист. — без зазрения совести заметил HR, будто и не он вовсе меня устроил в «Платонов и партнёры», и не из-за него совершенно я подвергаюсь незаслуженной травле какой-то Алёны.

— Алёна Игоревна — не только руководитель юридического отдела, но и ведущий адвокат, на котором, по сути, вся база клиентов «Платонов и партнёры» держится. — вспомнила я с горечью, как Она лестно говорила о себе любимой. — А я для вас — никто, размороженная курица, и мной можно помыкать, не так ли, Платон Олегович? В этом и был ваш садистский план — взять меня и сделать куклой для битья? — я беспомощно обняла себя за плечи, сжимая пальцами до боли шершавые лямки лазурного платья из парчи.

— Что? Марта, нет, ни в коем случае. Всё не так. — ослабленно промямли Волгин, опуская плечи и делая шаг мне навстречу, но я отстранилась от него.

— А как? Чем я заслужила такое пренебрежительное отношение к себе? — выдохнула я тяжело от обиды, тугим, раскалённым обручем сдавившей горло.

— Марта Юрьевна, никто не относится к вам пренебрежительно. Вы просто участвуете в подготовленной нами программе по адаптации новых сотрудников в «Платонов и партнёры», проходите некое посвящение в наши дружные ряды. — пробормотал неуверенно Платон и глупо улыбнулся.