– Откуда такая уверенность? – ворчливо спрашивает Флоренс, пытаясь отстраниться. Какой павлин!

Он позволил ей думать, что у них был секс, которого она не помнит! Более того – он еще и уверил, будто ему не понравилось! Флоренс столько раз об этом думала, пыталась понять, что с ней не так… А он!

– Ты – мой священный грааль, – шепчет Джек ей в губы. – Отпустить тебя было бы преступлением.

Факбой

Какая-то неведомая сила заставляет Джека открыть глаза в семь утра. Сон исчезает, несмотря на усталость и то, что вчера он уснул слишком поздно… Настолько, что даже сегодня. Воспоминания о прошедшей ночи до сих пор мелькают в памяти яркими вспышками, как будто кто-то сделал нарезку из коротких клипов, подписал «Лучшее из лучшего» и поставил на повтор.

Флоренс отключилась у него на плече, Джек даже помнит, как она проваливалась в сон, сжимая тонкими пальцами его руку. А к утру переползла к нему на живот, устроившись поперек кровати. Теперь, опустив глаза, можно наблюдать за ее спокойным лицом.

Сейчас она даже красивее, чем обычно. Уголки губ чуть приподняты, и Джек впервые видит Флоренс настолько беззаботной. Не удержавшись от искушения, он опускает руку, чтобы убрать темную прядь волос, упавшую ей на лицо, и задерживает ладонь на ее щеке. Какая же мягкая кожа…

Не хочется шевелиться – вдруг проснется? Пусть еще несколько часов пробудет в этом безмятежном сне. Она слишком много думает, так что как только наступит утро, оно принесет с собой новые переживания и сомнения. И в этот раз Джек им точно не поможет.

Он умудрился сделать все между ними слишком сложным. Это ведь Флоренс, ей не подойдет его формат отношений, вернее, их отсутствия. За ней нужно ухаживать, как за богиней. Бросать к ногам мир, приносить жертвы, молиться на ее образ. Не потому что она потребует. Просто с ней по-другому нельзя.

Джек еще в старшей школе понял: все то, что люди называют отношениями, ему не подходит. С тех пор он постоянно убеждался в этом. Ну не умеет он, как Гэри, утащить женщину на плече в свою пещеру, разжечь огонь и жить, будто всегда так было. Даже если захочется, то не получится. Он другой.

Черт, Гэри. Этот вообще ничего узнать не должен, никогда и ни при каких обстоятельствах. Переспать с его бывшей, еще с единственной серьезной бывшей, после того, как он предостерег так не делать… Есть методы суицида попроще, но Джек не любит легких путей. Хорошо, наверное, что они с Флоренс не общаются.

Мысли о своем духовном падении Джек задвигает настолько глубоко, насколько может. Есть специальное место в дальнем углу сознания, в которое он не заглядывает, чтобы не сойти с ума. Там уже мать, приют и богом проклятая «Альфа-Ромео» – и там же теперь будут остатки его моральных устоев.

Он аккуратно выбирается из кровати, заменяя свой живот подушкой для Флоренс. Она недовольно морщится, но так и не просыпается. Прикрытая одной только простыней, она еще больше становится похожей на Венеру, вышедшую из-под руки величайшего из мастеров. Невозможно просто уйти – Джек наклоняется, оставляя на ее щеке поцелуй.

Хуже ошибки в его жизни еще не случалось. Вот бы он не был идиотом, который не может просто отпустить девушку брата в ее новую жизнь. Вот бы не пытался проследить за ней каждые выходные. Вот бы не ввязался в драку с долбоебом, который просто не хотел слышать ее «нет». Вот бы удержал собственный хер в штанах, как ему советовал Гэри.

Сослагательное наклонение всегда было его ночным кошмаром. Джек залезает под холодный душ, чтобы тот хоть немного помог прочистить голову и избавиться от болезненных мыслей. И почему только он так любит прокручивать на повторе то, что он мог сделать по-другому, если все равно потом действует по-своему?

Страшное уже произошло. Теперь единственное, что остается, – разобраться с последствиями. Если бы только это была не бывшая брата… И еще один отчаянный вопрос: почему из всех женщин Нью-Йорка именно она оказалась той, о которой он мечтал?

Нужно перестать задавать себе вопросы, на которые так и не находится ответов. Думать стоило, когда запустил руку ей в трусы, хоть тогда и не получалось. Сейчас у него новая задача: найти выход. Так, чтобы она осталась и при этом не пришлось ее обманывать. В идеале – еще не предать самого себя.

Когда Джек выбирается из душа, в гостиной уже тепло: солнечный свет греет деревянный пол. Босые ступни ощущают каждую неровность, но это всегда приятно: его комната у бабушки выстлана похожими досками. Он редко попадает в Манчестер, особенно в последнее время. Частичка родного дома всегда успокаивает, пусть и такая.