Господи, ее кожа. Нежная, как шелк, хотя ни одна ткань в мире не сможет с ней сравниться. Маленькая колумбийская богиня в его руках смеется и расстегивает на нем рубашку. Джеку кажется, что он во сне, и просыпаться совершенно точно не входит в его планы.

Он тянется к бардачку за презервативом, пока Флоренс заканчивает возиться с пуговицами и стягивает рубашку с его плеч вместе с пиджаком. Она опускается губами к его коже, и перед глазами снова плывет.

Как только в голову пришло сказать, будто ему что-то не понравилось? Это невозможно с такой девушкой: она не стесняется собственных желаний, и каждое прикосновение оставляет горящий след на коже.

Зарывшись пальцами в густые темные волосы, Джек тянет ее к себе, открывая для своих поцелуев тонкую шею и округлую, требующую ласки грудь. Он думал об этом с тех самых пор, как Флоренс впервые разделась перед ним.

Ее пальцы находят путь к ремню, отчаянно цепляются за него. Низкий грудной стон становится трофеем, который Джек сохраняет в памяти, надеясь, что он останется там надолго. Лучше бы навсегда. Он мечтал об этом столько раз, слыша ее голос.

– Я схожу с ума, – бездумно бормочет он вслух.

Нащупав рычаг, он падает назад вместе со спинкой кресла, утягивая Флоренс за собой. Она смеется, расстегивает на нем брюки, мягкие волосы падают на его грудь и приятно щекочут кожу. Джек жмурится от нереальности происходящего: ему кажется. Это сон. Один из многих, но первый, что ощущается именно так.

Когда ее пальцы обхватывают его член и вырывают из руки презерватив, Джек и сам не удерживается от стона. Нетерпеливые движения становятся резче, ее частое дыхание передается ему, и он быстро пробегается пальцами по ее коже, сжимает бедра, сам начинает торопить. Флоренс седлает его, направляет, и перед глазами летят искры: они кружатся в замысловатой румбе, уничтожая остатки возможности мыслить.

– Хорошо… – выдыхает она и упирается ладонями в его грудь.

Хочется замедлить время. Она ощущается идеально вокруг него, и все переживания сейчас сполна окупаются. Словно оба они существовали только для того, чтобы оказаться в этой машине, в этом тупике. Наедине друг с другом.

Флоренс набирает темп, берет под контроль их движения, и это опьяняет, как разреженный воздух. Джек открывает глаза и перестает дышать: ее наклоненный к нему силуэт, едва различимый в свете отдаленного фонаря, кажется неземным. Как «Лилит» Джона Кольера, она тот же недостижимый идеал женственности и так же эфемерна.

Он невольно тянется очертить руками этот прекрасный изгиб, где талия плавно переходит в округлые бедра. Флоренс впускает его глубже, ускоряется и Джек понимает, что надолго его не хватит – не сейчас, когда она наклоняется ближе, ее волосы струятся в тусклом свете, а он слышит глухой стон сквозь прикушенную губу.

– Подожди, – просит он, придерживая ее в тщетной попытке замедлить, – не так быстро, пожалуйста.

– Почему? – Ее голос становится хрипловатым.

– Ты слишком хороша, и я не хочу опозориться.

Вместо ответа Флоренс делает только хуже: она двигается все быстрее, так, как хочется ей. Необходимо отвлечься, но как только Джек пытается это сделать, в машине сначала становится тихо, но тут же раздается нежный протяжный стон.

Флоренс ритмично сжимается вокруг его члена, но не останавливается, а только опускается с кусачим поцелуем к губам. Джек не выдерживает: перехватывает ее бедра, заставляет остановиться и начинает двигаться сам. Она смеется, не переставая кусаться, подбирается пальцами к его шее, нежно царапает короткими ногтями.

Перед глазами плывет, и он окончательно теряет контроль: отвечает на ее поцелуи так же, крепко держит, словно боится, что она передумает. Оргазм захлестывает тягучей волной: Джек состоит из нервных окончаний, он чувствует каждый из них, и легкие прикосновения Флоренс ощущаются, как вспышки.

Когда ему удается глотнуть воздуха, она все еще на нем. Джек поднимает руки к ее лицу, убирает назад спутавшиеся волосы и нежно прижимается к ее губам своими.

– Это было круто, – улыбается Флоренс.

– Ты выбрала очень мягкое слово.

Она неторопливо пересаживается, прихватив свое платье, пока Джек так и остается полулежать в кресле, пытаясь осознать произошедшее.

Это запомнится на всю жизнь, особенно ее лицо, приоткрытые губы в оргазме… Стоп.

– А что это сейчас было? – спрашивает он. – У тебя всегда так?

– О чем ты? – Флоренс пытается разобраться с одеждой.

– Твой оргазм, – поднимается Джек. – Так быстро? Ты же не имитировала?

– Не переживай, – хрипло смеется она и выглядывает из-за ворота платья. – Я бы не стала дополнительно чесать твое эго. У меня часто так, если партнер…