– Вы нашли его тело?

– Да. Кто-то… возможно, Гнор или же его подопечный, воткнул в него деревянный кол. Пришпилил к стволу, словно бабочку. Снять его оттуда мы не можем – вокруг дерева разбросаны проклятые предметы, так что даже мне не удается к нему подойти. Его тройка исчезла, но я чувствую, что они еще живы. Все следы ведут в скверну. Вот только вниз мы спуститься не можем. Действие храмовых амулетов уже заканчивается. Еще час-два, и нам придется отступить на дальние позиции. Наши координаты…

– Я сейчас буду, – сухо пообещал я, когда он закончил говорить. – Ждите.

И, не теряя времени, открыл портал.

– Спасибо, – устало выдохнул Нардис, стоило мне ступить на мягкий мох, а над моей головой сгустилось темное облачко. – Нум мне как брат.

Знаю. Ведь в свое время именно Нум должен был стать тем первым, которого Нардис обратил собственноручно. Из-за предстоящего ритуала будущий князь страшно переживал, долго готовился, многократно проверял и перепроверял начертанные на теле собрата руны. Все-таки первый самостоятельный ритуал… Но я не вмешивался. Считал, что он должен научиться действовать без подсказок. Тем более в таком важном вопросе, как обращение.

И мы начали ритуал. Вернее, Нардис его начал. Но из-за волнения в какой-то момент ошибся и вместо того, чтобы сделать Нума бессмертным, случайно его убил.

Разумеется, ритуал после этого пришлось заканчивать мне, и в итоге Нум стал третьим старшим вампиром, хотя никто из нас этого не планировал. Были определенные подозрения, что после перерождения у новоявленного птенца появятся претензии к князю, а следом за ними – и стремление к конкуренции. Однако Нум как привык при Лемане быть на вторых ролях, так и в новой жизни не захотел от них отказываться. Работа исполнителя его более чем устраивала, поэтому он спокойно воспринял себя в новом качестве и со временем стал для Нардиса не только другом, но и почти что братом. Верным, надежным, преданным. Неудивительно, что его смерть вывела князя из равновесия.

– Вильгельм… – тихо позвал меня призрак. – Тебе стоит на это взглянуть.

Я отвернулся от осунувшегося Нардиса и, пройдя сквозь строй почтительно расступившихся вампиров, остановился возле раскидистого дерева. С виду дерево как дерево, если не считать того, что оно было давно мертво, а вокруг него и даже вдоль всего ствола кто-то очень предусмотрительно понатыкал сочащиеся темной дымкой проклятые предметы.

Знакомые, кстати, предметы – тонкие детские косточки, связанные по три штуки с помощью обычной ленты, мне встречались еще лет двести назад, в том числе на разбуженных кладбищах. Я еще тогда подумал, что это работа колдуна, а вскоре пришел к выводу, что это могло быть делом рук старины Гнора. Но когда он работал над своим эликсиром, а я – над воскрешением Нардиса, подобные мелочи меня не заботили, поэтому насчет проклятых предметов я не спрашивал.

А теперь сомнения отпали: все-таки это был он.

Нум, кстати, висел там же, на дереве, прибитый к нему на высоте почти двух человеческих ростов, и был распят по всем правилам – руки и ноги пробиты костяными шипами и засели глубоко в стволе. На горле виднелась тугая удавка. А из левой стороны груди торчал окровавленный кол, который кто-то вонзил туда так, что острый кончик пробил немаленький ствол насквозь и теперь торчал с другой стороны, обагрив по пути мертвую кору целыми ручейками крови.

Вампир, разумеется, не дышал. Со здоровенной деревяшкой в груди даже старшему было бы затруднительно это сделать. Но вот что меня по-настоящему насторожило, так это виднеющаяся у него на шее небольшая отметина. Точно такая же, какая оставалась у тех собеседников, с которыми я хотел поговорить, но кто в силу ряда причин не горел желанием со мной общаться.

Выходит, сперва вампира все-таки отравили, обездвижили и только потом подвесили на дереве. С его подопечными наверняка поступили так же, только, в отличие от Нума, не стали убивать, а вместо этого утащили под землю.

Почему же его оставили здесь? Да еще так демонстративно, напоказ? Почему не забрали вместе с остальными?

Я протянул руку и, выпустив на свободу проклятие, окутал им дерево и все пространство вокруг, исключая только Нума. Проклятые камни, конечно, были чужими, да еще оказались разбросаны весьма кучно, но не им было тягаться с силой Саана, поэтому довольно быстро они сдались, а источаемый ими дымок благополучно развеялся.

Только после этого я сделал вампирам знак и скупо велел:

– Снимите.

Птенцы князя, которых больше ничто не сдерживало, проворно взобрались на мертвое дерево и, в два счета освободив погибшего сородича, бережно придержали его безвольно мотнувшуюся голову. С колом, правда, пришлось повозиться, но в конце концов Нардис просто обрубил его когтями и вырвал, после чего передал тело подчиненным, а те очень бережно уложили его на землю.

Я молча оглядел бездыханный труп с приличной дырой в груди.

– Что скажешь? – бросил вполголоса, заметив, что Мор настойчиво крутится над телом.