— Это невозможно. Ведь вы белые, а значит, того же цвета, что и бумага. Белого на белом просто не будет видно. И получится, что вас как будто и не существует вовсе.

Волы посмотрели друг на друга, и один из них холодно сказал:

— Что ж, если нас не существует, всего доброго.

Девочки растерялись. Но тут услышали за спиной громкие голоса: к ним приближались лошадь и петух. Они ссорились.

— Да, да, мадам, — говорил петух сердито, — я полезнее вас и к тому же умнее. И не усмехайтесь, пожалуйста, а не то я задам вам хорошую трепку.

— Куда тебе, сморчок! — отозвалась лошадь снисходительно.

— «Сморчок»! Да вы и сами-то не больно велики! Неизвестно еще, кто из нас сильнее.

Унять петуха было не так-то просто. И если бы Дельфина не предложила спорщикам нарисовать их, неизвестно, чем бы это все кончилось. Пока Маринетта трудилась над портретом петуха, Дельфина занялась лошадью. Казалось, мир восстановлен. Петух был страшно горд, что его попросили позировать. Он задрал голову и распустил хвост. Но долго молчать он не мог.

— Это, должно быть, очень приятно — писать мой портрет, — сказал он Маринетте. — Ты правильно сделала, что выбрала именно меня. Не хочу хвастаться, но, право же, перья у меня восхитительных оттенков.

Он долго расхваливал на все лады свое оперение, гребешок и хвост, а потом добавил, скосив глаза на лошадь:

— Каждому ясно, что я просто создан для того, чтобы с меня писать портреты. Не то что некоторые убогие создания со скучной одноцветной шкурой.

— Только мелким зверушкам подобает быть такими пестрыми, — возразила лошадь. — Ведь иначе их вообще никто не заметит.

— Сами вы зверушка! — вскричал петух.

Девочки между тем трудились не покладая рук. Вскоре оба, и лошадь, и петух, были приглашены взглянуть на свои портреты. Лошадь в целом осталась довольна. Дельфина изобразила замечательную гриву, на диво длинную и всклокоченную — она вся стояла дыбом, точно колючки дикобраза, — не пожалела краски на хвост, где некоторые волоски не уступали по толщине топорищу. Во всяком случае, лошади повезло больше, чем ослику: после получаса позирования все четыре ноги у нее оказались на месте.

Петуху вроде бы тоже не на что было жаловаться. Однако он не постеснялся заявить, будто хвост его на рисунке напоминает старую швабру.

В это время лошадь перевела взгляд на портрет петуха.

— Как я погляжу, — воскликнула она, — петух у вас получился выше ростом, чем я?

И вправду, лошадь у Дельфины занимала меньше половины листа, а портрет петуха, написанный Маринеттой широкими мазками, занимал весь лист целиком.

— Конечно, я больше, любезная, — злорадствовал петух. — Что ж тут удивляться? Или для вас это новость? Я лично знал это и без портретов.

— Петух больше меня! Нет, это уж чересчур! — возмутилась лошадь.

— Пожалуй, так оно и есть, — сказала Дельфина, сравнив оба рисунка. — Но это не имеет никакого значения.

Девочка слишком поздно заметила, что лошадь обиделась. Лошадь отвернулась и, когда Дельфина ее окликнула, сухо ответила, даже не оглянувшись:

— Ну конечно, разумеется! Я меньше петуха, и это не имеет никакого значения.

Не слушая оправданий Дельфины, она медленно пошла прочь. Следом, на некотором расстоянии, шествовал петух и выкрикивал на каждом шагу:

— Я больше! Я больше!

В полдень вернулись родители. Они нашли дочек на кухне и внимательно оглядели их фартучки. К счастью, девочки были очень осторожны с красками и на одежде не осталось никаких пятен. Родители спросили, что они успели сделать за утро.

— Нарезали охапку клевера для кроликов и собрали две полные корзинки бобов, — ответили девочки.

Родители проверили, правду ли они говорят, и даже заулыбались от радости. Хотя в корзинках с бобами попадались клочья собачьей шерсти и утиные перышки, папа с мамой ничего не заметили. Никогда еще они не были в таком прекрасном настроении, как в тот день.

— Мы очень вами довольны, — сказали они девочкам. — Вы собрали хороший урожай бобов, да и у кроликов теперь есть клевер по меньшей мере дня на три. Позволяем вам порисовать после обеда. Мы ведь вовсе не собирались на самом деле отбирать у вас краски. Мы только хотели проверить, действительно ли вы послушные девочки.

Дельфина и Маринетта еле слышно пролепетали «спасибо».

До конца обеда родители только и делали, что пели, смеялись и загадывали загадки.

— Две сестрицы убегают, две сестрицы догоняют, по дороге кувырком, все бегом, бегом, бегом. Что это такое?