Потом она считала, что страшнее, чем опускать в землю гроб с телом любимого человека, ничего на свете нет.

Она ошибалась. Сегодня было еще страшнее. И еще она поняла: ненависть может быть сильнее самой чистой любви. Ну, хоть в глазах прояснилось. Падать в обморок при этой скотине она не собиралась.

Много лет она лелеяла свою любовь, забыв все плохое. А сейчас навалилось. Сразу вспомнилось, как он бывал с ней высокомерен, как насмехался порой над глупой девчонкой из трущоб. Как никогда не брал на семейные мероприятия, да она и сама не стремилась, зная, что только опозорит его своим поведением. А каким сюрпризом было узнать, что у него уже есть ребенок — дочь от короткого брака с какой-то актрисой! Та женщина при разводе передала права на дочь отцу и никогда больше не возвращалась. Элен, кстати, была уверена, что Райдер об этом позаботился.

Он любил ее, она никогда в этом не сомневалась. Но его любовь отнюдь не всегда приносила радость.

— Я тебя ненавижу, — выдохнула она, с силой откидывая его руки.

— Разве так встречают своего мужа, дорогая? А где же слезы радости? Где поцелуи и объятья?

Он развернулась и отвесила ему тяжелую пощечину. И еще одну — для ровного счета. Была бы у Элен бита — она бы и ее пустила в ход не раздумывая.

А Райдер-Эдвард только засмеялся.

Он ничуть не изменился за прошедшие годы. Что для крылатого каких-то тридцать лет? Словно месяц, наверное.

Как и раньше, он был чертовски хорош собой: высокий, импозантный, с легкой сединой в темных волосах. Джонатан был очень похож на отца, разве что не так красив. Это дурная кровь Элен сказалась.

А вот она больше не та задорная девчонка. Нет у нее ни тонкой талии, ни свежего личика, ни упругой груди — словом, всего того, что привлекает взрослых мужчин в молодых телах. И все же он стоит перед ней и жадно ее оглядывает с ног до головы — зачем?

— Я всегда знал, что в зрелости ты будешь великолепной. Но чтобы до такой степени!

— Придурок, — обреченно выплевывает Элен и подбирает юбки, чтобы его обойти.

— Ты куда это?

— Подальше от твоего токсичного общества.

— А ничего, что я твой муж?

— Мой муж давно сгнил в земле.

— Какая ты заботливая и верная жена, оказывается!

— На себя посмотри, — буркнула Элен краснея. — Тридцать лет шлялся неизвестно где и неизвестно с кем. Скажи еще, что хранил целибат. Фу, чувствую себя героиней сентиментального романа. Уписаться — покойный муж возвращается спустя тридцать лет и предъявляет жене какие-то претензии! Ишь, граф де Пейрак нашелся тут!

— Грубиянка.

— Подлец и моральный урод.

— Ты мне изменяла.

— Что, свечку держал? Я-то, в отличие от некоторых, была настоящей вдовой.

— Ты ночевала в «Трактире» с этим… доктором. Уже после того, как я намекнул, что жив!

Элен от изумления даже передумала плакать. Подбоченилась, заглянула ему в лицо, с изумлением поняв: он и в самом деле на нее злится. Он! На нее!

Как был высокомерным придурком, так и остался. Ничуть не изменился. Но такого она и любила когда-то.

— Ты не очень хорош в намеках, Райдер, — мягко сказала она, впервые улыбнувшись.

— Я называл тебя так, как раньше! Я прислал тебе любимое шампанское! Что еще-то нужно было?

— Может, не пропадать?

— Ну, так было нужно, — Мэррил смутился, опуская глаза. — У меня были проблемы. К тому же я проделывал эту шутку не в первый раз. Всегда прокатывало.

— И сколько у тебя было жен?

— Три. Считая тебя. Первый раз я женился в Эйлеране. Второй раз — по глупости на Земле. Ребенка хотел. А потом — на тебе.

— Ты хоть немного меня любил? — тихо спросила Элен, страшась услышать ответ.

— Да. Иначе бы не женился. Ты была прекрасна. Ты и сейчас чертовски хороша, — он вдруг нахмурился. — И это вижу не я один. Сразу три мужика рядом с тобой. Ты спишь со всеми по очереди? Или одновременно?

Элен снова размахнулась, но на этот раз Мэррил перехватил ее руку.

— Не нужно больше меня бить. Достаточно сказать: нет, не сплю.

— Так ты ж не поверишь.

— Почему? Я поверю. Я очень хочу поверить тебе.

Они замолчали, но руки Элен Райдер так и не выпустил.

— И что нам теперь делать? — с тоской вздохнула она. — Вот зачем ты вернулся? Ну зачем? Все же так хорошо складывалось.

— Услышал твой голос и не удержался. Решил одним глазком поглядеть. Ну и вот…

Он немного подумал и предложил:

— А давай сбежим? Ты и я — вдвоем.

— В одну и ту же реку…

— Это уже другая река. Даже в другом мире. Ну, а что ты теряешь?

— Самоуважение?

— Брось, ты только что влепила мне пару оплеух. Кто еще тут потерял самоуважение?