Поцелуи не прекращались. Когда детектив занес меня в спальню, я ощущала горячее дыхание на своей шеи, а после ключицах. Места от его прикосновений буквально горели и требовали продолжения.

Мужчина положил меня на кровать, а сам быстро снял с себя ту самую чёрную водолазку. Ждать я не хотела, да и не любила. Встав на колени, я дотронулась голого торса Адема. Сейчас, в таком положении, моё лицо довольно двусмысленно располагалось прямо напротив ширинки джинс.

Посмотрев на детектива снизу вверх, я сразу уловила блеск в серых глазах. Своими пальцами, он приподнял мой подбородок. Однако я, перехватив его запястье, легко отодвинула руку.

— Пришло время оплаты за мастер-класс, мистер Бозкурт. — усмехнулась, и потянула Адема на себя, чтобы мы вместе упали на подушки.

Забравшись сверху, я провела ноготками по прессу Адема.

Нужды ходить дома в бюстгальтере у меня никогда не было, поэтому когда руки мужчины коснулись краев футболки, всё моё тело изнывало от его внимания. Детектив крепко обхватил грудь ладонью, аккуратно её сжимая.

Тихий стон вырвался у меня из груди, а в следующую секунду Адем прильнул губами к выпирающему соску.

— Ох. — выдохнула я, запрокидывая голову.

Готовность мужчины уже не скрывалась. Чуть приподнявшись, я расстегнула ремень и ширинку джинс. Адем, помог снять их с себя.

Темные боксеры отчетливо демонстрировали возбужденный член. Поддавшись порыву, пальцами его очертила.

— Катя… — с хрипотцой в голосе вновь повторил мужчина, откидываясь на подушку, — Кажется, сегодня я не усну.

— Ты собирался спать? — чуть ли не прыснула я, одновременно обхватывая то, что так сильно хотела.

Теперь в ответ раздался мужской стон.

Вечер, постепенно перетекающий в ночь, стал для меня самым жарким событием за последнее время.

В моменте больше не было гнетущих мыслей и внутренних осуждений. Я наслаждалась сексом с мужчиной, образ которого давно крутился в моей голове.

Адем оказался отличным любовником. Он довёл меня до оргазма своими пальцами несколько раз, прежде чем мы оба выбились из сил.

Мне нравилось ощущать его в себе, нравилось растягивать то удовольствие, что он умел создавать.

Моя квартира за ночь наполнилась звуками бьющихся друг о друга тел, страстными стонами и нашими имена, оглашенными каждым в процессе пиковых мгновений.

Кажется, где-то между сменами поз, на фоне раздавался звонок домофона и стуки в дверь. Но нам было всё равно. Сегодня мы упивались друг другом, а остальное пусть останется до завтра.

"Делать, потом думать" — всё-таки до конца мне это не вывести из себя. Я вновь оплошала.

"Но я ни о чем не жалею" — улыбалась своим мыслям.

Спокойное лицо Адема лежало напротив моего, он всё ещё не проснулся после последней ночи.

Моё тело приятно изнывало от трепетных ласк, доводящих до истомы. Подняв руку, я убрала выбившуюся прядь с глаз детектива. Он моментально ощутил прикосновение, и немного сощурился.

Оковы снов окончательно так и не спали с него, однако он что-то начал говорить вслух. С интересом, я пыталась разобрать слова, которые, как оказалось, звучали на турецком.

Тихо усмехнувшись, собралась вставать. Судя по солнцу за окном, время уже близилось к обеду, а значит давно пора начать новый день.

— Тания… — услышала за спиной.

Замерла, а после обернулась. Адем так и лежал с закрытыми глазами.

“Таня” — повторила про себя.

Он думал о погибшей жене. Я понимала, что события прошлого, возможно, по-прежнему тревожат его сознание в виде ночных кошмаров. Но не могла отогнать навязчивые мысли, которые насмехались, ведь он думал о другой девушке.

Резко поднявшись, я надела домашний халат на голое тело, и направилась в ванную.

Холодная вода на лице помогла окончательно пробудиться.

Одна из моих негативных черт — постоянно накручивать себя на пустом месте. Поэтому я пыталась остановить это завариванием чайных листьев в специальном чайничке.

Руки наконец добрались до телефона.

Смахнув экран блокировки, я лицезрела все те последствия, к которым привело моё молчание.

“Пицца явно досталась курьеру” — поняла, рассматривая чат с десяток пропущенных сообщений от службы доставки. Но это не первая вещь, что волновала меня.