— Ты был там, — кивнул Зимин. — Помню твой последний полет и его результаты.

— Погоди. Да, мы потеряли людей в этой экспедиции, но то, что узнали… то что мы узнали Нуар, это нечто особенное. Это…

— Да. Это была столь грандиозная авантюра, что тебя лишили финансирования и поэтому сейчас ты предлагаешь…

— Я ничего не предлагаю Нуар! — возмутился Андрикаварс. — Но все ответы — находятся там. Пойми. Ни одно заклинание древних магов, ни вся современная наука не поможет тебе одолеть существа из иных измерений. Только там, только в точке вероятностей, где пересекаются судьбы миров.

— Ого! — рассмеялся Зимин. — Красиво глаголешь. Судьбы миров!

— Да, погоди ты ёрничать. — его собеседник извлек из нагрудного кармана тонкий как бумага, аккуратно свернутый листик пластика. — Вот. Прочитай это.

— Результаты неопубликованной работы? — Зимин развернул лист.

— Можешь забрать с собой и изучить на досуге. Там некоторые расчеты проведенные нашей исследовательской группой и все они подтверждают, что именно там и в подобных областях, пространство преобразуется в некие структуры, отражающие… нет, скорее создающие миры. Там, открываются невероятные возможности. Невероятные, Нуар! Не молчи.

— У меня нет людей для подобных авантюр, — отрезал Зимин.

— У тебя нет другого выхода. — едко усмехнулся Андрикаварс. — Как только твоим фейри надоест помогать, Станция обречена.

В кабинете воцарилось непродолжительное молчание.

— И ты думаешь, что вот этот полет… в точки своеобразного хаоса… — медленно начал Зимин.

— Нет там никакого хаоса. Там действуют иные законы, Нуар. Они вне рамок трехмерного мира и вне других измерений. Измерений любых реальностей. Хоть фейри, хоть наших знакомцев, паразитов — эгрегоров.

— Сомневаюсь, что найду добровольцев для подобного мероприятия, — Зимин все еще был настроен скептически.

— Зачем кого-то искать? — очки Андрикаварса возмущенно сверкнули. — Только те, кто уже хоть раз столкнулся с чуждой реальностью подходит для подобного полета. Другие не годятся. Фалько, Мари, Звездочкин. Прекрасные кандидаты для экспедиции.

— Ты в своем уме? — невозмутимо поинтересовался Зимин.

* * *

.

Чертова карта

* * *

— Как поживает мама? — таким вопросом встретил бледного и печального Звездочкина, Иннокентий.

— Не догадалась ни о чем. — вздохнул Петя. — Но все равно требует, чтобы я ушел со Станции.

— Ну, ну. Мамы они все такие. Моя тоже требовала, — ободряюще произнес Иннокентий. — Но потом ничего. Привыкла. Пойдем, мой юный друг лечиться от травмы нанесенной эгрегором.

— Как? Опять? Больше лакать твоё пойло я не буду! — возмутился Петя.

— И не надо. Мне знаешь ли целый день работать лучше на трезвую голову. Просто загляни в мой кабинет. Сейчас.

— Эту каморку только кабинетом и называть, — проворчал Петя. Увлекаемый настойчивым спутником он приблизился к дверям «резиденции». — Чего ты там еще придумал?

— Заходи, — Иннокентий распахнул дверь и Петя замер уставившись на невероятное существо сидящее за столиком в комнатке его друга.

Гуманоид ростом приблизительно с двухлетнего ребенка был почти целиком покрыт короткой густой шерсткой. Личико оставалось безволосым. В нечеловеческих глазах, которыми тот взглянул на вошедших таилась неведомая жуть.

— Это что… кто? — Петр в нерешительности остановился на пороге.

— Входи. Входи. — Иннокентий жестом радушного хозяина указал на гуманоида. — Знакомься. Домовой, Фома. А это мой коллега Петр Звездочкин.

— Ага. — хриплым басом произнесло неведомое существо.

Не будь поблизости Иннокентия Петр бы точно рванул подальше от этого «кошмарика» во плоти. Хотя тут вроде бы все обстояло пока нормально. Гость не закусывал младенцами, не выпячивал зубы и не размахивал человеческими останками. Однако веяло от него чем-то непостижимо страшным и «внутреннее я» Петра невольно затряслось от непонятного, иррационального ужаса.

— Заходи и закрой дверь. — приказал Иннокентий и Звездочкин подчинился. Потому что глупо ведь боятся того, кто… вроде бы нормальный гуманоид. Напарник-то ведь не боится.