Но еще до 11 сентября федеральные и местные расследования в отношении мафии замедлились — официальная логика пришла к выводу, что мафия, смертельно больной враг, требует меньше внимания. Большинство обвинительных заключений и приговоров, вынесенных в первые годы нового тысячелетия, были получены в результате расследований, давно начатых в период апогея усилий ФБР и штатов в 1990-х годах. В первые годы нового столетия на борьбу с мошенниками по всей стране было выделено меньше ресурсов, и 11 сентября усилило эту тенденцию. В течение трех месяцев после разрушения Всемирного торгового центра почти все агенты мафиозного отдела в Нью-Йорке были отстранены от активных расследований для участия в контртеррористической работе. Некоторые агенты были переведены на другую работу на целых семь месяцев, а некоторые так и не вернулись к обязанностям Козы Ностра. «Нет никаких сомнений в том, что после 11 сентября основные оперативные планы были отложены на некоторое время», — признает Джеймс Марголин, представитель ФБР.

Контрразведка и мафия были двумя главными заботами ФБР на протяжении более четверти века. В одночасье мафия отошла на второй план. Объявив в мае 2002 года о пересмотре программы работы бюро, директор ФБР Роберт С. Мюллер III значительно исключил мафию из оценки наиболее актуальных задач агентства. Список возглавила «Защита Соединенных Штатов от террористических атак»; предотвращение насильственных и крупных преступлений «белых воротничков» и борьба с коррупцией в обществе вытеснили Коза Ностру, которая оказалась в нижней части таблицы приоритетов.

Другие примеры понижения статуса были очевидны. Даже язык бюро был символически изменен в вашингтонской штаб-квартире ФБР, где Отдел по борьбе с организованной преступностью, курировавший все расследования, связанные с «Коза Нострой», был переименован в Отдел транснациональных преступных предприятий.

На протяжении более двух десятилетий каждый помощник директора ФБР, поставленный во главе нью-йоркского офиса, самого крупного из пятидесяти шести местных отделений, всегда приходил с большим опытом руководства расследованиями мафии. В 2003 году Мюллер изменил эту схему, выбрав на высший пост в Нью-Йорке эксперта по борьбе с терроризмом Паскуале Д'Амуро. Пять семейных эскадронов были сокращены в размерах, оставшись под эгидой криминального отдела бюро, а в качестве самостоятельного подразделения был создан значительно расширенный «Отдел по борьбе с терроризмом».

В целом по стране ФБР перераспределило более пятисот из одиннадцати тысяч своих агентов с традиционных обязанностей по борьбе с преступностью на борьбу с «Аль-Каидой» и ее террористическими ответвлениями. Официальные лица признали, что штатные подразделения по борьбе с организованной преступностью были сокращены или ликвидированы, но точные цифры держатся в секрете.

В Нью-Йорке, который был стержнем в борьбе ФБР с американской мафией, значительная часть из 1100 агентов была переведена на антитеррористические операции. На пике войны ФБР против нью-йоркских боргатов в 1990-х годах 350 агентов и 100 полицейских следователей полностью или по совместительству работали в мафиозных оперативных группах. К 2005 году этот контингент из 450 человек был сокращен примерно на две трети. Вместо ста полицейских, которые когда-то укрепляли мафиозные отряды бюро, на постоянной или временной основе работали около ста агентов, которым помогала горстка сотрудников Департамента полиции Нью-Йорка. Тем временем отдел по борьбе с терроризмом был усилен до более чем трехсот постоянных агентов, плюс четыреста следователей из других федеральных агентств и полиции Нью-Йорка.

Защищая кадровые перестановки, руководство ФБР находило множество оснований для того, чтобы свести мафию к минимуму как угрозу. Многие считали, что правительство достигло своей главной цели — расчленило мафию до того состояния, которое она имела в начале двадцатого века: сплетение разрозненных, ссорящихся уличных банд, лишенных компетентного руководства. «Их будущее туманно и чревато опасностями», — предсказал в интервью 2004 года У. К. Уильямс, сотрудник ФБР в Вашингтоне, руководящий общенациональными усилиями бюро по борьбе с мафией. (Уильямс использует инициалы своих имен без точек).

Уверенные в том, что дни славы мафии закончились, оптимисты были убеждены, что несколько последних гвоздей забьют в ее гроб. В подтверждение этого утверждения нынешние и бывшие сотрудники правоохранительных органов могли бы привести длинную таблицу поражений, нанесенных Козе Ностра.

1. Только семьи в Нью-Йорке и Чикаго, крупнейших традиционных базах, сохранили подобие организационных рамок. В других частях страны двадцать с лишним боргат находились в беспорядке или практически прекратили свое существование, за исключением тех районов, где у нью-йоркских и чикагских семей были филиалы, особенно во Флориде. По словам Уильямса, оставшиеся силы мафии были сосредоточены в основном в Нью-Йорке и Северо-Восточном коридоре.

2. Почти все авторитетные лидеры нью-йоркских и чикагских семей находились в тюрьме.

3. Омерта — защитный кодекс мужественности и молчания — рухнула. Бесконечный исход отступников искал убежища от наказания по РИКО, сотрудничая ради мягких приговоров. Даже крупные шишки «переметнулись» после полувека, в течение которого ни один лидер или капо не перешел на другую сторону.

4. Бывшие итало-американские кварталы, изменившиеся в результате демографических и социологических перемен, больше не служили убежищами и центрами для вербовки целых поколений надежных рекрутов. Дисциплина расшатывалась, а подражатели — такие, как «Парни с Бат-авеню» из семьи Бонанно, — все чаще пристращались к наркотикам, подвергались арестам и доносили, чтобы спасти свою шкуру.

5. Альянсы рэкетиров с основными профсоюзами, в первую очередь с профсоюзами рабочих и строителей, были ослаблены или разорваны благодаря массовым осуждениям коррумпированных лидеров профсоюзов и назначению внутренних наблюдателей.

6. Денежные деревья в Лас-Вегасе для самых влиятельных семей были срублены благодаря государственному надзору за профсоюзом командных игроков, предотвращению выдачи профсоюзом кредитов запятнанным мафией отелям и приобретению крупнейших казино легальными транснациональными корпорациями. Очевидно, закончились времена, когда игорные доходы присваивались, а ужесточение лицензионного надзора со стороны регулирующих органов Невады предотвратило поглощение казино мафиози.