После войны Лас-Вегас стал навязчивой идеей Сигела. Ранее он занимался мелкими букмекерскими делами мафии в существующих ветхих казино и убедился, что этот пустынный город идеально подходит для уникальной концепции казино и отеля. После снятия ограничений на поездки Лас-Вегас стал легко доступен на автомобиле для растущего населения Южной Калифорнии, а авиаперелеты могли доставить в единственное в стране легальное казино класса люкс хорошо обеспеченных людей со Среднего Запада и Востока.

В 1946 году Сигел собрал 3 миллиона долларов от Костелло, Лански и консорциума инвесторов из мафии и еврейского преступного мира. Сигел вряд ли был новичком в игорном бизнесе: вместе с Костелло и Лански он долгое время был партнером в нелегальном игорном клубе в Халландейле, штат Флорида, недалеко от Майами, которым управлял Лански. По самым скромным подсчетам, строительство отеля-казино мечты Сигела, «Фламинго», должно было обойтись примерно в 1 миллион долларов, но он потратил в три раза больше первоначального бюджета, и ему все еще требовалось больше. Поспешное открытие «Фламинго» 26 декабря 1946 года обернулось катастрофой. В первые недели работы казино невероятно не везло, и оно фактически потеряло деньги, а от отеля не было никакого дохода, поскольку его номера не были готовы к заселению.

Сигел закрыл «Фламинго» на два месяца, чтобы устранить неполадки и собрать дополнительные инвестиции и кредиты от своих спонсоров. Казино вновь открылось в марте 1947 года, но продолжало терять деньги.

20 июня 1947 года Сигел остался один в лос-анджелесском доме своей любовницы, Вирджинии Хилл, которая выскочила из дома после ссоры. Помимо связи с Сигелом, Вирджиния ранее была спутницей нескольких других гангстеров и, по слухам, являлась курьером преступного мира, нанятым для передачи денег и сообщений.

Сигел читал газету на диване в гостиной, когда незадолго до полуночи его убили девятью пулями 30-го калибра из армейского карабина, выпущенными через окно, которые изрешетили его голову и верхнюю часть тела.

В подозреваемых не было недостатка, но, как и почти все бандитские убийства той эпохи, преступление осталось нераскрытым. Финансовые потери во «Фламинго» разозлили и оттолкнули многих сторонников Сигела, которые считали, что он их обманывает. Хотя в прессе ходили слухи, что заказчиками и организаторами казни были еврейские инвесторы преступного мира, мафия приписывала убийство мафиози Восточного побережья, расстроенным независимостью Сигела и его непрекращающимися требованиями получить больше их денег.

«Евреи не связываются с итальянцами, — заметил Джимми «Проныра» Фратианно, лос-анджелесский мафиози времен Сигела. — Они давно усвоили этот урок».

В конце концов, «Фламинго» под новым руководством мафии добился оглушительного успеха, став предтечей целого ряда казино, которые контролировались мафией на протяжении десятилетий. Фламинго» ввел Лас-Вегас в современную эпоху и стал центральным элементом знаменитой улицы Стрип в Лас-Вегасе. Лас-Вегас был новым ресурсом и территорией для Коза Ностра, и, чтобы избежать конфликтов юрисдикций, Комиссия объявила его открытым городом, что означало, что любая преступная семья могла вести там свою деятельность.

В конце 1940-х годов регулирующие казино органы Невады с распростертыми объятиями приняли итальянских и еврейских специалистов по азартным играм, которые стекались в Лас-Вегас. Защищая и поощряя рост зарождающейся индустрии, которая обещала стать крупнейшим источником дохода штата, чиновники штата незаметно игнорировали связи этих инвесторов с преступным миром. Чиновники делали вид, что новички — профессиональные игроки, а не профессиональные преступники.

В нескольких казино Лас-Вегаса, управляемых мафией, в качестве доверенного руководителя был привлечен Мейер Лански, опытный главарь нелегальных клубов во Флориде, Нью-Йорке и Техасе, а также легальных клубов в Гаване (Куба). Нелегальные игорные клубы Лански, широко известные как «ковровые дорожки», были более высокого класса, с изысканной едой и напитками, и лучше обставлены, чем обычные мрачные салоны, которыми управляла мафия в Нью-Йорке и других крупных городах. Ему не было равных в бухгалтерском искусстве «скимминга» — отвлечения наличных денег до того, как они были засчитаны в качестве выигрыша казино, чтобы не платить штату Невада свою долю от прибыли.

Несмотря на связь с Лучано и Костелло, Лански был в лучшем случае младшим партнером, который знал о своем подчиненном статусе во вселенной мафии. Среди своих необученных криминальных товарищей он вызывал восхищение как финансовый волшебник, глубокий мыслитель, член клуба «Книга месяца». Более важной для выживания в преступном мире была его репутация доверенного лица для крупных мафиози, которые получали прибыль от его игорных сделок. Однако из-за отсутствия итальянского происхождения Лански так и не смог стать человеком с именем или быть допущенным во внутренние советы Коза Ностра, где определялась политика и принимались решения о жизни и смерти. Он принимал приказы и никогда их не отдавал.

Вдохновением для мафии в Лас-Вегасе послужили новаторские усилия Багси Сигела. Он был «первым крупным преступником, осознавшим потенциал легализованных азартных игр в Неваде», — говорит Говард Абадински, историк организованной преступности. Биограф Лански Лэйси отмечает, что убийство Сигела привело к тому, что его новый игорный дворец попал на первые полосы большинства газет Америки. По иронии судьбы, именно огромное освещение смерти Багси сделало известным «Фламинго» и помогло прославить весь Лас-Вегас Стрип.