Его пытливый любознательный ум стремится к эмпирическим экспериментам, в результате которых нередко что-то ломается, разбивается, взрывается, оставляя ссадины и синяки. И такая неженская модель поведения провоцирует панику у женщин, которые за этих мальчиков сейчас ответственны, из-за чего мальчик опять подвергается наказанию и усмиряется снова и снова всеми возможными методами, пока, наконец, не теряет интерес ко всему.

Но что еще более абсурдно, мальчик без конца слышит парадоксальные вещи в отношении девочек. Девочки учатся вместе с мальчиками, но несколько опережают их в развитии, как физическом, так и образовательном. Ведь пока девочка корпит над учебниками, усердно заучивая новую тему, мальчику куда интереснее взаимодействовать с миром, экспериментировать, бегать, строить что-нибудь или, напротив, разрушать, наблюдая за процессом. И все те же учителя без конца ставят девочек мальчикам в пример, указывая на их похвальное спокойствие, послушание, прекрасно выполненное домашние задание. Мальчик, соответственно, при этом унижается, ведь на фоне этой девочки он бездарь и лоботряс с отвратительным поведением.

При этом любые попытки мальчиков отстоять свои права, свою мужественность в отношениях с девочками пресекаются максимально жестко совершенно бессмысленными и нелогичными для того возраста аргументами: она же девочка, она слабая, глупая, ты должен уступить, ты не можешь дать ей сдачи и т. д. Почему девочка слабая, он совершенно никак понять не может, разглядывая синяки, царапины и укусы, ею оставленные. Мальчик еще не понимает взрослых критериев мужественности, не понимает взрослых принципов, к которым следует стремиться, не понимает почему те или иные вещи поощрительны, а другие, напротив, неверны. Но эта иррациональная аксиома, что он не имеет права дать сдачи, что девочка глупая (хотя оценки ее почему-то при этом гораздо выше), что девочке надо уступать по совершенно необъяснимым причинам – все это откладывается в его подсознании на всю оставшуюся жизнь как проявление благородства, достойного воспитания и мужественности.

"Ведь ты же мальчик" – малоубедительно обосновывают эту необходимость все окружающие женщины, имеющие над ним власть. И мальчик входит во взрослую жизнь, отчаявшись найти хоть какое-либо логическое объяснение того, почему то, что он мальчик, лишает его права отстаивать свою позицию. Логика, так жизненно необходимая мужчине, в случае отношения к женщине дает абсолютный сбой: почему женщина такая, если она совсем не такая, – не понятно, но, чтобы не усложнять себе жизнь, лучше ей уступить. И разобраться в этом – в том, что же такое есть женщина, и чем она так сильно отличается от него, чего именно хочет и что для нее важно – хваленого мужского любопытства для поисков ответов на эти вопросы, как правило, уже не хватает. Более того, современная женщина и повзрослев зачастую совсем не кажется слабой и глупой, окончательно утверждая в голове мужчины понимание того, что попытки разобраться логически в этом вопросе – дело гиблое.

В итоге, в то время, как мальчику в период его формирования бесконечно внушается мысль о необходимости подражания женской модели поведения и послушания женщине, девочка взрослеет и формируется с мыслью, что все мальчики – агрессивные глупые оболтусы, совершенно не умеющие правильно себя вести, на которых никакой надежды. И девочкам в этом случае совершенно не легче в будущем, а скорее наоборот: ведь именно с этими мальчиками – оболтусами, дураками и ни на что не способными лентяями они будут предпринимать отчаянные попытки связать свою жизнь. Они будут искать возможности довериться им, они будут искать мужскую силу, ум и умение принимать решения, в безнадежных попытках обрести защиту, которая им так необходима. Но ощущение рядом с собой послушного и воспитанного простачка, который научился молча потакать каждой женской глупости, считая, что в этом и есть проявление его мужественности и хороших манер, мало похоже на ту неистовую, необузданную и оберегающую силу, в которой женщина по-настоящему нуждается.

И даже если оторвавшись от бдительного надзора всех власть имущих над ним женщин, мужчина каким-то чудом научился быть по-настоящему сильным, мужественным, способным принимать правильные решения, то первые же серьезные отношения с женщиной быстро все возвращают на свои места. Никто не делает этого намеренно, но прочно сидящие установки "на мальчиков никакой надежды" и "девочкам надо уступать" в самые неподходящие моменты выстреливают и начисто разрушают все то хорошее, что могло бы произойти. Как только возникает первая же спорная ситуация, женщина инстинктивно начинает сомневаться в том, что она действительно надежно защищена. Она неосознанно начинает волноваться, ведь "на мальчиков никакой надежды" – справится ли он? Способен ли он по-настоящему ее защитить? Подобно тому, как самка убегает от самца, желая, чтобы он ее догнал, проявив свою силу и заинтересованность, женщина подсознательно начинает устраивать мужчине тест на мужественность. Она не хочет его унизить, не хочет над ним доминировать – она лишь хочет найти подтверждение его силы и своей защищенности. И женщина… Начинает спорить.

У нее появились сомнения в том, что он способен позаботиться о ней, и единственное, чего она ждет – что он проявит свою силу, свою решимость, успокоив ее и тем самым убедив, что она в надежных руках. Она устраивает тест на мужественность, озвучивая свои страхи, что может случиться вот так и так, что он может ошибиться, что быть может, он не прав… Все это с одной лишь целью: она хочет, чтобы он ее по-мужски успокоил. Какой бы ни была ситуация, и какие бы слова ни звучали, она хочет в любой форме услышать лишь одно в своей сути: "Дорогая, не волнуйся, я решу эту проблему. Я люблю тебя и найду правильный выход, тебе не о чем беспокоиться".

Но мужчина, приученный не вступать с женщиной в конфликт и не перечить ей, поступает как истинный джентльмен. Он… благородно доверяет решение этого вопроса – ей. Он отступает! Он отступает потому что в его подсознании прочно сидит установка: чтобы угодить женщине, сделай как она хочет. И он с абсолютно искренней уверенностью, что поступает достойно, просто отстраняется от решения вопроса и, вместо того, чтобы переубедить женщину, продемонстрировав свою способность принимать решения и нести за них ответственность, демонстрирует ей прямо противоположное: он не в состоянии решить проблему.

Для женщины же, как мы помним, любая необходимость принимать решения, особенно важные, становится стрессовым фактором. Для нее этот процесс требует гораздо больших затрат ресурсов организма и имеет гораздо более негативные физиологические последствия. В то время, как мужчина, принимая решения, растет и укрепляется, женщина истощается.

Теперь, когда мужчина уже однажды продемонстрировал свою неспособность решить проблему и защитить ее, женщину не без основания охватывает самая настоящая тревога: она потеряла защиту. Все это время она думала, что наконец-то встретила мужчину, на которого можно положиться, но после первого же теста на состоятельность мужчина провалил экзамен, и ее установка "на мальчиков надежды никакой" начинает проявлять себя все чаще. Теперь женщина перепугана, она в панике, удовлетворенность ее потребности в защите ставится под большое сомнение. И теперь она уже не просто пристально наблюдает, за мужчиной, оценивая его способность о ней заботиться, она переходит буквально к агрессивному нападению, желая тем самым побудить мужчину к действию и проявлению своей мужественности. Она начинает истерить, скандалить, требовать решить хоть что-нибудь. И в итоге начинает решать проблему сама. Она все еще надеется, что мужчина остановит ее, что он скажет "Ты все делаешь неправильно, я знаю как надо, успокойся, я все решу".