– Мне стоило большого труда уговорить председателя подписать документы на владение вами заявленным участком. Думаю, вы согласитесь, что за это следует уплатить хотя бы тридцать тысяч, – взгляд тёмно-карих раскосых глаз скорее насмешлив, чем боязлив.

– Спасибо, – поблагодарил Сергей начальника. – Я согласен.

– Документы у юриста. Получите через час.

– Через час я привезу вам деньги.

Недостающие семь тысяч одолжила Томка, тоже перехватив три у соседки.

– Сволочи! – высказалась она по этому поводу. – И ведь ничего не боятся! Вот же время! Вот государство!

На грузовик с окнами и дверями Сергей не успел. Пришлось заночевать.

– Послезавтра отвезу, – пообещала Томка. – Поедем на пленэр. А пока подумай, что тебе понадобится ещё по хозяйству. Купи деду Матвею перловки два кило, чтобы время зря не терять мне на это.

У деда Матвея, когда Сергей принёс ему перловку, сидел мужик лет под пятьдесят. Он был весь в наколках, во рту не хватало несколько зубов.

– С забоя, – ткнул в его сторону дед Матвей рукой с поварёшкой. – Тута недалеча. Сухота мучит. Тута кое-каки травы у меня, можа, поможут. Больно худой, – покачал он головой.

– К врачам надо, – пристально всматриваясь в наколки и в лицо их обладателя, посоветовал Сергей.

Мужик, скривив в ехидной усмешке тонкогубый рот, продолжил:

– Санаторий бы лучше помог, да я отказался – народный план надо гнать.

– Хорошо сказано, – согласился Сергей. – Только и санчасть кое-что может сделать. Элементарные анализы, процедуры, лечение… У нас это было. Многие обращались, им не отказывали.

– Когда это было? При царе Горохе? – цепко смотрели глаза страдальца на Сергея. – Старик сказал, что ты был на зоне, так это?

– Был.

– На какой?

– Под Курском.

– Понятия о помощи братству имеешь?

– Имею. Только надо доказать, что ты брат, и что тебе нужна моя помощь.

– Не много хочешь?

– Сколько надо. Какие ещё вопросы?

– Братва с голодухи дохнет, вот какие. Надо делиться.

– Адресом ошибся, друг. Я не министр экономики и не прокурор, кому можно подать жалобу на неудовлетворительное питание. Кстати, подавали такую жалобу?

– Вижу, шибко умный.

– Не дурак.

Дед Матвей крутил головой из стороны в сторону, стараясь уловить суть разговора мужиков, и скоро понял, что сболтнул лишнее первому прохожему, желая отвести беду от своего дома, от других, кто ещё связан с Духовщиной. А тут, получается, накликал беду человеку.

– Кончаем этот базар. Короче, нужна жратва, нужны бабки!

– Чаем угощу, кашей накормлю, а вот с бабками нестыковочка. Нет их у меня.

– На что же ты собираешься хоромы возводить, дело открывать?

– Хоромы мои – обычная крестьянская изба, и та в долг. До дела далеко, но я подумываю о нём. Деньги буду брать в кредит.

– На хрен тебе всё это? Вся эта головомойка? Кого кормить собираешься? Этих сволочей, что у руля?

– Жену, детей. Другим, кто захочет выйти в люди, буду помогать. А вот тот, кто берёт меня на испуг, гроша ломаного не получит. Пулю может схлопотать, но не более. Тайга, болото рядом – искать даже если будут, не найдут. Поэтому предлагаю жить дружно. Чем смогу – помогу нуждающемуся.

– Пахана обидят твои слова.

– Пускай и это переживёт.

– Он переживёт, а тебе может не повезти. Тайга, болото. Искать будут – не найдут. Кому заявлять – прокурор и тот медведь?

– Постараюсь не ударить лицом в грязь! А пахану передай при случае: освободившихся, которые готовы завязать, пускай обращаются ко мне. Земли брошенной много, рук мало, надо удержаться Матушке-России, не загинуть, вот и будет чем заняться некогда вольным людишкам. Передай, не забудь.

– О России есть кому и без нас позаботиться; нам бы своё не упустить.

– Жалко, что понятия о своём у нас не совпадают. У министра – одно, у работяги – другое, у вора – третье. Но часто совпадают они у министров и у воров. Когда они грабят народ.

– Вижу, зона тебя ничему хорошему не научила! – сверля серенькими глазками Сергея, процедил сквозь зубы зэк.

– В том-то и дело, что научила. Научила думать своими мозгами, а это не каждому удаётся. Проще жить по подсказке, конечно, не без пользы для себя. Но я этого не хочу. Вот так! По-моему, я ясно выразил свою точку зрения? Повторю: нуждающемуся всегда помогу и не потому, что я верен братству воров в законе, а потому, что я следую христианской морали, морали Человека. Здесь у нас дороги расходятся. Замечу, не целиком христианской морали я придерживаюсь. «Не убий» понимаю по-своему: ни за что – не убью человека, а если есть за что – пришью и глазом не моргну. Это тоже я вынес из зоны.