Итак, из-за своего бахвальства Такуан оказался в плену у людей Ту Фанга. Они повезли его в замок наместника, чтобы там справедливо наказать. Ночь застала похитителей в лесу. Они развели костёр, поужинали и преспокойно себе заснули.

А Такуану не спалось. Было это потому, что старший из посланников храпел, как горный водопад, а может, потому, что затёкшие руки Такуана невыносимо болели. Или же потому, что нос у Такуана чесался, как если бы медвежья оса его туда ужалила, но почесать его никак не удавалось.

Такуан закрутил головой по сторонам в надежде увидеть хоть какой-то путь к спасению. Вдруг в траве что-то блеснуло. Свет от полной луны отразился от чёрного топаза и пощекотал Такуану левый глаз. «Надо же! Оказывается, он у меня ещё ночью выпал», – удивился он. Но удивление быстро покинуло Такуана. На смену ему пришло отчаянье.

«Как же мне быть? – крутился вопрос у Такуана в голове. – Что бы мне такого наврать Ту Фангу, чтобы избежать порки, бочонка со смолью и медвежьих ос?» Такуан был уверен, что Ту Фанг применит к нему все пыточные средства сразу.

Тут он услышал шорох. Ветки жимолости зашевелились, и показался чей-то острый нос. Раздалось негромкое тявканье, и на поляну выбрался рыжий лисёнок Дзин. Со всеми своими заботами Такуан и думать позабыл про своего друга. А тот, должно быть, весь день охотился. И теперь смотрел на Такуана удивлёнными глазами.

Если бы лисёнок был человеком, он бы так сейчас размышлял: «Вот нельзя же было его оставить на день. Как он умудрился себя связать? И кто его новые спутники?» Но Дзин человеком не был, поэтому попусту время не тратил. Он тихонько подошёл к Такуану и в один миг перегрыз верёвки у того на руках. Пока Такуан разминал затёкшие руки, лисёнок расправился и с ножными путами.

Люди Ту Фанга так и не проснулись.

Такуан взвесил свои шансы и решил удачу более не искушать. «Хватит и того, что топаз ко мне вернулся», – подумал он и схватил самоцвет своими ловкими пальцами.

Затем он бесшумно раздвинул ветки жимолости. Лисёнок последовал за ним. Через полчаса Такуан был так далеко, что догнать его стало невозможно.

Когда Такуан вышел из лесу, солнце только показалось из-за горизонта. Торговая дорога привела его на постоялый двор. Там он приметил в конюшне три богато украшенных лошади. На седле каждой из них был изображён герб с голубой лилией посередине. Лилии в княжестве Четырёх Рек не росли, поэтому необычная форма цветка заинтересовала Такуана. Размышляя об этом, он вошёл в трактир, оставив лисёнка снаружи охотиться за кузнечиками.

Это был обычный придорожный трактир, каковых по княжеству было раскидано превеликое множество. На втором этаже располагались комнаты для ночлега, а первый был отведён под обеденную залу. Словом, ничем этот трактир не отличался ни от «Зубов и Костей», ни от таверны семейства Сяо Пинь. Единственное, что было в трактире необычным, это его посетители.

Самый лучший стол был украшен чистой скатертью, на которой стояли все нехитрые яства, что местный кухарь сумел сотворить. Стояли там два стеклянных графина с вином и медные кубки.

За столом сидели трое. Молодой господин с длинными волосами и родинкой на щеке сидел во главе стола, горделиво распрямив спину. В тонких бледных пальцах он держал серебряную вилку, каковой уж точно в дорожном трактире было не место. Оттопыренный мизинец торчал в сторону и вверх, указывая прямо на благородное происхождение владельца. На груди у него качался медальон с изображением лилий, а на пальцах блестели золотые перстни. Даже рубаха из плотного хлопка была расшита золотом. Накидка с дорогой тесьмой лежала на краю стола. Звали господина Даньян Арра-ё, что означало «из древнего рода Арра». Его семья уже которое поколение правила в стране Голубых Цветов. Сам Даньян был наследным принцем этой страны.

Принц Даньян путешествовал по странам и провинциям Итаюинду и сейчас направлялся в Сурин. Сопровождали его придворные гвардейцы. О воинском ранге свидетельствовали широкие палаши, притороченные к поясам гвардейцев. Навершия палашей украшал уже знакомый Такуану герб.

Гвардейцы одеты были победнее принца, но всё же и по ним было видно, что в подобных трактирах они редко останавливались. Однако ни золотых перстней у них не было, ни серебряной утвари. А свои накидки и дорожные шляпы они попросту бросили на скамью рядом.

При появлении Такуана наследный принц поморщился. «Что за неопрятный простолюдин!» – обозначилось на его лице.

Пренебрежительный взгляд не ускользнул от наблюдательного Такуана, и он решил проверить, на что принц может ему пригодиться. К тому же денег у Такуана больше не было, а из всех ценностей был один только чёрный топаз.

Такуан приосанился и подошёл к столу с таким видом, будто это он здесь принц, а Даньян – его мельчайший придворный. Гвардейцы тотчас отставили плошки в сторону. Ближайший из них положил руку на эфес палаша.