— Это было, может, пару месяцев назад.

— Итак, кто-то следил за нами некоторое время, — отмечает Деклан.

— С какой целью?

— Я не знаю, — он хмурится. Я знаю, что попытки разобраться в этом сводят его с ума. — Я позвоню своему другу-полицейскому. Наполнить твой дом цветами — это одно, но такое совсем уж жутко.

Я киваю, полностью соглашаясь с его заявлением.

***

Намного позднее Деклан высаживает меня у своего дома, решив, что я слишком напугана, чтобы вести машину (полная чушь), и ещё он не хочет, чтобы я садилась за руль одна. Ну хотя бы я возвращаюсь в его дом с новой одеждой.

Я готовлю нам ужин и открываю бутылку вина, ожидая от него новостей.

Сегодня я познакомилась с его другом-полицейским, когда подавала заявление в полицию. Поскольку Джоуи был там (могу предположить, что Деклан наконец-то подключил его для помощи), это означало, что многое пришлось объяснять.

Рассказывая всё вслух и с самого начала, я начала испытывать тревогу.

Раньше я была обеспокоена, но не волновалась. Было легко отмахнуться от происходящего и не думать об этом слишком сильно. Деклан также хорошо отвлекает. Но если рассказать всё подряд, это кажется более пугающим. Более реальным. И это начинает накапливаться и выглядеть более зловещим.

Из-за неясности мотива трудно понять, что происходит и как это остановить.

К счастью, с помощью Джоуи события развиваются намного быстрее, а это значит, что Деклан приезжает домой раньше, чем ожидалось.

— Как всё прошло? — спрашиваю я с дивана, наблюдая, как он бросает ключи на стойку и снимает куртку.

— Мы установили камеры снаружи твоего дома, а также датчики движения. Нет такого места, где кто-то мог бы проникнуть в твой дом, не будучи замеченным видеонаблюдением. У Джерри есть программа для мониторинга, поэтому как только что-то спровоцирует систему, он получит предупреждение. Он сможет немедленно просмотреть запись и сделать необходимые звонки. Если это повторится, то это будет в последний раз.

Я киваю, вставая, чтобы поприветствовать Деклана, когда он направляется ко мне. Я благодарна, что мой дом скоро снова станет безопасным.

— А пока ты продолжишь жить со мной.

Теперь я улыбаюсь, наблюдая, как он протягивает руки и кладёт их мне на бёдра, привлекая меня ближе, пока мы не соприкасаемся.

— Ты можешь произнести это как вопрос? — говорю я с улыбкой. Отчасти мне нравится, что Деклан, кажется, не может произнести ни слова так, чтобы это не прозвучало как требование.

Вместо того чтобы переформулировать свои слова, как я ожидала, он наклоняется и обхватывает ладонями моё лицо, наклоняя мою голову под нужным углом, чтобы его губы оказались прямо перед моими. Он смотрит на меня сверху вниз, и предвкушение съедает меня, пока он не совершает попыток сократить расстояние между нами.

— Тебе нравится, когда я целую тебя, Саша? — спрашивает Деклан.

— Да, — отвечая я, задыхаясь. Меня даже не волнует, насколько глупо это звучит. Я хочу, чтобы он поцеловал меня, а не дразнил!

— Тогда, я думаю, тебе лучше остаться со мной, чтобы мы могли делать это как можно чаще, ты согласна?

Теперь я улыбаюсь, слегка посмеиваясь над тем, как он смог задать это в виде такого вопроса, чтобы я точно ни за что не отказалась.

— Я не против.

Деклан дарит мне быстрый поцелуй, недостаточно глубокий и основательный, чтобы утолить мой голод, а затем отстраняется и опускает руки ниже, чтобы снова положить их на мои бёдра. Сжав их и убедившись, что моё внимание сосредоточено на нём, он продолжает говорить.

— Единственные отпечатки, которые мы смогли найти на фотографиях, были твоими. Даже клей на обратной стороне ничего нам не дал. Тот, кто это сделал, был осторожен. Бумага, на которой напечатаны снимки — это стандартная фотобумага, и её практически невозможно отследить. Мы поговорили с большинством твоих соседей; никто не заметил ничего необычного. Прямо сейчас у нас не так много зацепок. Джоуи изучает сами фотографии, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти среди недавних снимков какие-нибудь ракурсы, где будет виден фотограф, но я не возлагаю особых надежд.

Я удивлена тем, как много они смогли сделать сегодня. Насколько же хорош этот его друг-полицейский?

— Итак, что нам теперь делать? — я стараюсь, чтобы это не прозвучало слишком беспомощно.

Деклан наклоняется, пока его лоб не прижимается к моему, и его глаза видят меня насквозь.

— Мы продолжаем делать то же, что и раньше. Мы оба остаемся бдительными, умными и держим ухо востро.

— Думаешь, дело в тебе, а не во мне? — шепчу я, ища ответа в его глазах. — Ну то есть, алтарь, посвящённый тебе, кажется немного очевидным.