– Планы изменились, ребята. Сондра будет с нами чуть позже. Вы должны быть уверены, что не пропустите ее. А пока, пожалуйста, поднимите руки за прекрасную, роскошную Лакиту! Давайте устроим ей большой одесский прием. Пошумите, мать вашу!

На сцену поспешно вышла молодая чернокожая девушка. В отличие от других танцовщиц, она была полностью одета, как будто ее застали врасплох за кулисами. Она выглядела растерянной, и было легко понять, что она не привыкла танцевать под эту песню. Но она довольно быстро пришла в себя и стала извиваться, теряя все больше одежды с каждым куплетом.

Тоня прошла мимо нас, направляясь танцевать танец на коленях клиенту в двух кабинках от нас. Я остановил ее, когда она проходила мимо.

– Как дела, ребятa?

– Хорошо, - сказал я.
– Но что случилось с Сондрой? Она заболела или чтo?

– Оу, - поддразнила Джесси.
– Ларри скучает по своей девушке. Разве это не мило?

Они с Дэррилом толкнули друг друга локтями, хихикая.

Тоня проигнорировала их.

– Не знаю. Она была здесь раньше. Но я не была в подсобке всю ночь. Может, она в туалете или еще где.

Я кивнул. Это звучало достаточно разумно.

– Мне пора идти, - сказала Тоня и поспешила прочь.

Парни в другой кабинке засвистели, когда она подошла к ним. Я повернулся обратно к Дэррилу и Джесси.

– Может, у нее месячные, - сказал Джесси.
– Она не может танцевать, если у нее идет кровь.

Я ничего не ответил. Вместо этого я встал и начал уходить. Дэррил дернул меня за локоть.

– Куда ты идешь?

– Поссать. Сейчас вернусь. Оставь мне пиво.

Кивнув, он снова обратил свое внимание на Лакиту, которой удалось покорить толпу. Я направился в туалет.

Мужской туалет в "Одессе" был грязным, и я ненавидел его. После первого раза, когда я воспользовался им, стало понятно, почему мы видели парней, писающих на парковке. Парковка была намного красивее. И чище. В туалете было три писсуара, три кабинки для унитазов и две раковины. Все они были покрыты грязью и пятнами. Сиденья унитазов были в ямах и расшатаны. Они шатались, когда вы садились на них. В одном из писсуаров протекала труба, и на полу под ним обычно была лужа воды. На стене висели диспенсер для бумажных полотенец и автомат для презервативов, а также треснувшее зеркало. Линолеумный пол был горохово-зеленого цвета, и моя обувь прилипала к нему. Туалетные кабинки и стены были того же тошнотворного цвета, что и пол.

В писсуаре с левой стороны стоял старик. Он опирался одной рукой о стену, пьяно раскачиваясь взад-вперед. Примерно каждая четвертая капля мочи попадала на пол, а не по назначению. Его нос свистел, когда он дышал. Не обращая на него внимания, я выбрал писсуар справа, поставив один между нами для расстояния, и поспешил сделать свои дела. Я старался не наступить в лужу под писсуаром. Я снова задался вопросом, где Сондра и почему она пропустила свой сет?

Стена была покрыта граффити. Люди вытравливали их в краске ключами и ножами или писали на стене чем угодно - от черного маркера до дерьма. Некоторые из них выглядели очень старыми - древние иероглифы конца девяностых. Другие послания выглядели свежими. Насколько я мог судить, ни однo из них никогда не былo закрашенo. Наверное, их оставили для потомков.

Старикв стряхнул и вышел из туалета, не помыв руки. Я его не винил. Писсуары, вероятно, были чище, чем раковины.

Пока я мочился, я читал на стене. Некоторые граффити были похожи на русские. Несколько букв были написаны задом наперед. Chobo Meptbbin. Мне стало интересно, что это значит. Ctopoha cnhrk aeno 555-0673. Тарабарщина. Вместо этого я прочитал английское граффити. Это дерьмо. Я подхватил СПИД. Легализуйте это. Кто пукнул? На что ты смотришь? Здесь был Тони. Для классного минета звоните 555-9081. И всегда популярное: Вот сижу я, разбитое сердце. Пытался посрать, но только пернул. Потом был целый обмен мнениями между разными людьми: Я люблю этих шлюх. Твоя мама - шлюха. И твоя мама тоже, ублюдок. Ты и его маму трахал? Это его мама. Были и такие, которые были либо загадочными, либо грубыми, а иногда и то и другое: Вы видели Тедди и Фрэнки... звоните 555-6667... спросите Кейна... денежное вознаграждение. Моя "киска" съела мои стринги. У моих мaндавошек есть мaндавошки. Иисус спасает, но правит Об[8]. А потом были рисунки - носатый Килрой[9], выглядывающий из-за стены, президент с зубастой ухмылкой и огромными ушами, улыбающаяся собака, странные оккультные символы, которые можно увидеть на диске Slayer, дымящийся кальян, множество мужских и женских гениталий, все они были больше, чем жизнь. Некоторые из них заставили меня смеяться. Другие заставили меня содрогнуться. Некоторые заставили меня сделать и то, и другое.

Закончив, я cтряхнул, застегнул молнию и локтем включил раковину. Я боялся прикоснуться к ручке рукой. На ней был слой черных отбросов и розовое мыло для рук. Я сполоснул руки под струей воды, а затем локтем нажал на рычаг диспенсера бумажных полотенец. Он был пуст, поэтому я вытер руки о штаны.

Когда я направлялся к выходу, вышибала протиснулся мимо меня и ворвался в туалет. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы не быть сбитым. Он приостановился, затем повернулся и посмотрел на меня.

– Ты видел девушку внутри?

У него был сильный акцент, и сначала я с трудом его понимал. Он наклонился ближе. Я почувствовала запах его одеколона.

– Девушка, - повторил он.
– Ты видел ee?

– Там?
– я покачал головой.
– Был только я и один старик. Может, она в кабинкe?

– Да.

Он начал отворачиваться.

– Кого ты ищешь?
– спросил я.

– Никого. Возвращайся за стол. Наслаждайся шоу. Смотри на "киску". Не беспокойся.

Он пошел к кабинкам. Пожав плечами, я позволил двери захлопнуться за мной и пробился сквозь толпу. Было много суматохи. Большинство вышибал исчезли. Мне стало интересно, куда они делись. Уайти стоял у двери своего кабинета и разговаривал с Отаром. Они стояли близко друг к другу. Уайти продолжал тыкать пальцем в грудь более крупного мужчины, выкрикивая что-то по-русски. Несмотря на то, что Отар был в два раза больше его, он, казалось, боялся Уайти. Вышибала направился к входной двери. Он выглядел обеспокоенным - первое выражение, которое я когда-либо видел на его каменном лице. Уайти осмотрел толпу. Его глаза на мгновение задержались на мне, а затем отвелись. Мне не понравилось, что я почувствовал. Я поспешил к столику и сел. Лакита танцевала второй танец, танцуя под последнюю песню Фёрджи.