Счетовод, который так и не уснул из-за кота, оравшего человеческим голосом, из-за того, что ему что-то прижали, вдруг увидел этого самого кота. С нечеловеческими криками «Мама, режут и кусают!» неподалеку от своей лавочки. Аналитиков вскочил, первым делом попытавшись надеть свои ботинки с ортопедическими стельками. Сразу распознать Дядю Лёню он не смог, поэтому подумал, что это даже не человек, а какой-то призрак, неизвестно откуда взявшийся. В халате и шлепанцах на носок.

Овчарка, сорвавшаяся с поводка Погуляева, резко влетела во двор, где обнаружила в панике убегавшего кота-нарушителя и еще одного нарушителя, который на ее глазах быстро натягивал свои ботинки. Кот-нарушитель, пытаясь рухнуть куда-то вниз, ниже уровня подъезда, собственно, туда и рухнул с каким-то странным возгласом, смысл которого овчарка поняла не совсем. Другой нарушитель же, кое-как нацепив ботинки с ортопедическими стельками, успел в отличии от собаки этот самый возглас кота-призрака услышать – «Рвут!»

Овчарка внезапно потеряла всякий интерес к тому, кто свалился по ступенькам в цоколь, и теперь все свое агрессивное внимание сосредоточила на нарушителе с лавочки. В это же самое время, нарушитель, он же счетовод Аналитиков, поняв, что теперь он один на один со страшным зверем, зигзагами побежал в сторону соседнего детского садика. Овчарка приняла вызов и последовала за счетоводом.

Несколько раз пасть собаки с острыми зубами оказывалась в сантиметре от щиколотки в джинсах и ботинках с ортопедическими стельками. Дальше был забор. Счетовод Аналитиков, ни разу не выигрывавший хотя бы одну медаль по легкой атлетике, совершил невероятный кульбит и перемахнул каким-то неведомым образом через этот самый забор. Овчарка, сорвавшаяся с поводка, бросила исключительно дружелюбный взгляд абсолютными злыми глазами в сторону забора, но затем успокоилась и дала себя спокойно зацепить на карабин поводка, посчитав свою миссию в целом выполненной.

Счетовод Аналитиков переждал всю оставшуюся часть ночи под защитой забора на веранде детского садика. Все как следует обдумав, он решил, что проклятие джинна наконец снято. С огромным трудом перелез обратно через забор и с наступлением утра первым делом занялся новым ключом.

Кинолог Погуляев, с одной стороны, убедился, что с овчаркой на правом поводке дело обстояло даже хуже, чем он первоначально полагал. С другой стороны, ее возвращение к нему после хаотичного побега свидетельствовало о том, что небольшой шанс сделать из нее человека, то есть, послушную собаку, все же был.

Буфетчик Крохоборов, рано утром сбегав в буфет и убедившись, что и дверца холодильника была закрыта, и ни заведующий, ни участковый Пофигистов ему не звонили, успокоился. Более того, в отместку за доставленные ему волнения и хлопоты, прихватил домой пачку котлет, по документам списав их как просроченные.

Дядя Лёня, скатившись со ступенек цоколя, все-таки ушиб бок, но зато успокоился, что его не зарезали и не разорвали собаками. Он отчетливо понимал, что Бандюганов был настроен крайне серьезно, и ему необходимо стараться проявлять еще большую бдительность.

Глава 7. В которой в подъезд вселяется тетя Крохоборова с очень больной головой, и появляется таинственная стиральная машинка

В не очень хорошую квартиру Дяди Лёни въехала новая жительница. Это была двоюродная тетя Крохоборова с очень больной головой. Самым главным условием заключения договора для нее было то, чтобы вокруг не было никакого шума. Вообще. Потому, что у нее всегда очень сильно болела голова, и любой шум ей был категорически противопоказан.

Перед тем, как оформить договор, тетя Крохоборова лично сходила в домоуправление и потребовала полный список жильцов подъезда. Особенно ее интересовали соседи по лестничной клетке и, кто жили над ней и под ней. На всех этажах. Она обвела их имена особым красным маркером, что должно было означать, что все они теперь на особом контроле.

Нельзя было сказать, что тетя с очень больной головой вела себя как-то вызывающе и агрессивно, как раз, напротив. Она тихо говорила, часто вздыхала, а на ее несчастном лице всегда было такое выражение, что все, глядя на нее, понимали, ей очень больно.

Изучая договор аренды, тетя Крохоборова очень тяжело вздыхала, читая каждый абзац, и поминутно добавляя, что ее очень больная голова нуждается в полной тишине. А ставя непосредственную подпись, она вздохнула так тяжело, что Дядя Лёня почувствовал, что его собственная голова тоже начала побаливать.

Крохоборов, абсолютно не отличавшийся большой любовью к родственникам, не испытывал никакой радости от того, что с ним в одном подъезде будет проживать его двоюродная тетя. Про ее тему с очень больной головой ему было хорошо известно. Поэтому он нервничал от того, что тетя будет приставать к нему со своими вечными вопросами.

У самого Крохоборова какое-то время назад появилась навязчивая идея потратить часть денег на вечер кулинарной щедрости с Минометкиной. На котором стол должен был по сути ломиться от яств, в его собственном понимании. Там вполне могли оказаться не только самые свежие котлеты, но даже отдельные колбасные изделия, полутвердый сыр, отложенный им в буфете для этого торжественного случая и маленькая бутылочка коньяка или же бутылка водки.

Насчет последней позиции у него оставались определенные сомнения. От замысла купить вина расчетливый Крохоборов вначале отказался, так как считал, что его употребление может растянуть первую часть вечера. С одной стороны, это привело бы к значительному сокращению запасов его немногочисленных деликатесов. С другой стороны, отодвигало бы вторую и главную часть вечера, ради которой, собственно говоря, все и задумывалось.