Он налил себе виски в стакан чуть выше середины, одним движением, глядя перед собой, осушил практически все, оставив немного на самом дне. Попугайчик, казалось, в этот момент чуть приподнял голову, пытаясь, видимо предположить, каким еще изуверским испытаниям мог быть сейчас подвергнут. Газопроводов взял чайную ложечку и, наклоняя стакан, налил в нее остатки виски. Попугайчик с нараставшим напряжением бесшумно провожал взглядом ложечку, проделывавшую короткий путь от стакана до его головы, которая была даже меньше этой самой ложки. С совершенно довольным видом Газопроводов слегка пихнул ложку по направлению к рефлекторно раскрывшемуся клювику птички и гордо сказал: «Пей, парень!»

Попугайчик, который уже видимо смирился абсолютно со всем, что с ним могли сделать, кое-как догадавшись, что обращение «парень» было адресовано именно ему, проглотил несколько живительных капель. Потом он, бросив взгляд на просто расплывшееся в улыбке лицо Газопроводова, глубоко вздохнул и глотнул еще парочку.

С тех самых пор, разом резко поднявшийся в глазах Газопроводова попугайчик стал для того если не другом, то по крайней мере, компаньоном. В виртуальном рейтинге домашних животных Газопроводова попугайчик даже оставил далеко позади себя черепаху. В итоге произошедшего попугайчик больше уже не предпринимал опрометчивых попыток научиться летать, а неспеша ходил по столу, то и дело озираясь, не слишком ли он приблизился к краю. С появлением в чувствительной близости от своего тела Газопроводова попугайчик вздрагивал и глубоко вздыхал, неотрывно наблюдая за действиями последнего. Если же Газопроводову случалось налить для себя к ужину немного алкоголя, то обязательным атрибутом становилась чайная ложечка, а попугайчик обреченно ковылял в сторону стакана, глубоко вздыхая. Газопроводов же напротив воспринимал его приближение исключительно в позитивном ключе, говоря при этом: «Этот парень не промах!»

Глава 4. В которой Командировкин неожиданно возвращается из командировки и сразу участвует в выборах

Командировкин, все свое свободное от свободного времени время, находившийся в постоянных командировках, однажды, приехав в одно довольно странное место, попал в совершенно непривычную для себя ситуацию. Во-первых, сойдя с трапа самолета, он каким-то шестым чувством почуял, что на этот раз с его командировкой могло что-то приключиться. Вы можете задать резонный вопрос, как именно почувствовал. Он ощутил это с навязчивым и неприятным запахом копченой курицы, которую, по всей видимости, пассажир с соседнего кресла, направлявшийся в командировку в тот же самый город, только что съел в аэропорту, что от них страшным образом разило. Курицей, копченостями и еще, бог знает, чем. Командировкин сразу понял – запах копченой курицы не к добру.

Во-вторых, по прилету в международный аэропорт всем командировочным необходимо было проштамповать командировочные удостоверения. В этот самый момент обычно крайне аккуратный в этих вопросах Командировкин, вдруг не по-детски напрягся. Дело в том, что всякий раз Командировкин помещал свое командировочное удостоверение в нагрудный карман одной из своих дорогих командировочных рубашек. И представьте себе весь ужас человека, месячное время нахождения в командировках которого порой превышало время календарного месяца, когда несколько раз ощупав свой нагрудный карман он не обнаружил командировочного удостоверения.

Командировкин, осуществляя поисковую процедуру четырнадцать раз, глубоко выдохнул и, хотя совершенно, не рассчитывал на успех, вдруг стал хлопать себя по карманам брюк, включая задний, в котором у него всегда находился бумажник с наличностью. Картам Командировкин не очень доверял после того, как в одной из командировок неправильный банкомат сожрал его карту. Пропустил ее через свой желудок и выдал то, что от нее осталось исключительно полосками.

Итак, Командировкин, который уже несколько месяцев находился в непрерывных командировках без возвращения домой, впервые в жизни осознал, что, пожалуй, с командировками не худо бы и завязать, хотя бы на какое-то время. Тем более, он вспомнил еще про один недобрый знак. Ему приснился сон, как он проходил процедуру предполетной проверки в одном аэропорту. Сняв часы и ремень, он спокойно шагнул в зону металлодетектора. Раздался характерный звон. Улыбнувшись, Командировкин снял крест с цепочкой и шагнул туда снова. Опять сигнал. Командировкин снял туфли на плоской подошве. Все равно звенело. Тогда он последовательно снимал рубашку с металлическими пуговицами, льняные брюки с металлической ширинкой. И всякий раз раздавался сигнал.

Командировкин, которому даже во сне было уже не смешно, стоя в одних трусах и носках согласился проехать по ленте, по транспортеру самолично. Для него нашли самый большой контейнер, куда он с трудом, но все-таки влез, скрестив ноги ближе к подмышкам. Но когда он проезжал через черную зону с резиновыми шторками, все равно раздался сигнал. Оператор, к которому подошел раздетый Командировкин, объявил, что звенят его зубы. А это означало, что содержание металла в его имплантах превышало нормы полетной безопасности. Поэтому ему предлагалось самостоятельно вывинтить импланты и получить их после посадки для последующего вкручивания. Или же попросту не лететь.

Импланты, которые дались Командировкину с чудовищной болью и не менее страшной потерей времени для возможных командировок, теперь были положены для него на чашу весов. С потенциальной возможностью пропустить важную командировку, к которой он долго готовился. Дополнительный ужас заключался в том, что импланты, он, быть может, и выкрутил бы, но, не факт. Так, как рейс был уже скоро. Более вероятно, просто вырвал бы, а если нет, то важная командировка могла сорваться окончательно. Командировкин с яростью посмотрел в сторону оператора и принял решение. И тут же проснулся. Какое именно решение он принял, не знал даже он сам. Сон-то закончился. Но сам факт, что какое-то решение он принял, Командировкин галочкой зафиксировал в своей голове. Это периодически происходило в его снах. Что-то решил, точно решил. А что именно, было неизвестно.

Этот сон в купе с явно плохой приметой в виде запаха копченой курицы, формировал нехорошее предчувствие. Свое командировочное удостоверение он так и не нашел. Возможно, он все-таки забыл его дома, чего не случалось с ним никогда из-за его пунктуальности. Могло так сложиться, что его вытащили бы в аэропорту отлета, но такое также ранее не происходило по причине его максимального внимания к вопросам безопасности.

Итоги инцидента с утратой командировочного удостоверения и всех смягчающих обстоятельств в виде копченой курицы и странного сна были письменно подведены в небольшом транзитном помещении между входом и выходом. Командировкину было аннулировано не предъявленное по факту командировочное удостоверение и выдано предписание покинуть аэропорт в течение двенадцати часов в обратном направлении, а до этого ему надлежало находиться в транзитной зоне аэропорта размером примерно дюжину на пол дюжину шагов. Более того, ровно на месяц Командировкину ввели официальный запрет с круглой печатью на поездку в какие бы то ни было командировки.