Шрифт:
– Нет, - машинально ответила девушка.
– Где ваш дом?
Глен тяжело вздохнула, поправив ненавистный респиратор.
– Очень далеко. У другой... солнце.
Яхтырлы склонила копьевидную голову набок. Её шестнадцать глаз могли смотреть каждый в свою сторону, но сейчас все они были направлены на человека.
– Ты помнить дом? Память. Видеть дом из память, как вода впереди?
При разговоре челюсти пауков не шевелились, а звук шел из дыхательных щелей по бокам шеи. Глен никак не могла к этому привыкнуть.
– Конечно, я помнить дом, - отозвалась она.
– Твой самец? Он помнить?
Девушка вспыхнула, но вовремя взяла себя в руки.
– Он не мой самец. Помнить.
– Хорошо, - паучиха повернулась и продолжила свой путь.
Глен догнала ее несколькими прыжками.
– Зачем ты спросить?
– Память нужна, - неопределенно отозвалась Яхтырлы.
– Без памяти нет полет дом.
Девушка невольно улыбнулась. Дикари всегда забавны, даже такие отвратительные.
– Вы хотеть отправить нас дом? Совсем дом?
– она указала на гигантский диск Трои, висевший над головой.
– Не туда?
Яхтырлы остановилась и вновь обратила глаза к человеку.
– Мать закрыта, - коротко сказала паучиха.
– Оттуда вы скоро уходить. Все вы.
Глен вздрогнула.
– Почему?
– Наши отцы обитать там, - Яхтырлы подняла хищную голову к небу.
– Отцы нет страдать. Никогда. Закон. Никто мешать отцы.
Девушка в полном недоумении смотрела на аборигеншу.
– Я не понимать...
– на самом деле она понимала, но пока отказывалась верить.
– Вы уметь летать... космос? Вы летать другой мир?
Паучиха нетерпеливо перебрала крыльями.
– Мы не летать. Мы - самун, самка, мы сидеть дом, рожать дети. Наши дети летать, много летать, много мир.
Она ткнула передними лапами в сторону человека.
– Память нужна. Без память нет полет. Сквуш...
– Яхтырлы остановилась, на миг задумалась, видимо подбирая слово, - ...Такой, как вы, детеныш- питьжидкость- мать, тоже летать. Можно без сложность. Похож мысль. Похож... кврув память.
Глен недоверчиво почесала зудящую кожу под респиратором.
– Но... Ваши дети летать другой мир?
– она обернулась к Бисту, который, с трудом переставляя ноги, плелся далеко позади.
– А он? Самец? Твой самец быть другой мир?
Повисла долгая, напряженная пауза. Яхтырлы почему-то медлила с ответом. Глен уже хотела извиниться, полагая, что случайно коснулась запретной темы, когда паучиха наконец заговорила.
– Мой самец умирать, - сказала она негромко. И голос впервые прозвучал не совсем механически, словно в мерзкой паучьей туше родилась эмоция. Очень скоро умирать. Был хороший самец. Я должна быстро- быстро. Мне... она произнесла незнакомое слово.
Глен замерла.
– Ты чувствовать?
– спросила она тихо.
– Чувствовать... плохо? Что он умирать?
– Да, - бросила Яхтырлы, резко отвернулась и продолжила скользить по камням.
Глен долго смотрела ей вслед. Поодаль, измученный Бист едва шевелил ногами, рядом с ним спокойно шагал Игон, о чем-то говорил, жестикулировал. Девушка впервые обратила внимание, что пурпурно- оранжевый окрас Биста заметно поблек.
– Игон, - Глен в несколько прыжков оказалась перед спутником и загородила ему путь.
– Надо помочь этому пауку. Он умирает.
Геолог приподнял одну бровь.
– Что за чушь?
– он деланно рассмеялся.
– Паук просто устал, мы прекрасно болтаем...
– Он умирает, - резко оборвала Глен.
– Помоги донести его до воды.
Игон запнулся.
– Взять паука на руки?
– пробормотал он недоверчиво.
– Глен, это плохая идея.
Девушка окинула напарника странным взглядом.
– Игон, это наш брат по разуму, - она кивнула на Биста, ковылявшего рядом.
– Какая разница, на кого он похож?
Геолог раздраженно передернул плечами.
– Вот и тащи его сама.
Глен помолчала. Так ничего и не сказав, она догнала Биста и впервые дотронулась до его тела. Чуда не произошло: паук был холодным и очень противным на ощупь. Девушка стиснула зубы.
– Бист, - позвала она.
– Остановись. Я помочь идти.
Паук повернул к ней голову:
– Я сам.
– Ты устал.
– Не главное.
"Не важно" - мысленно перевела Глен, и горько улыбнулась. Что за ирония... В этой смеси краба с тарантулом было больше от мужчины, чем в Игоне, брезгливо смотревшим на них издали.