Как я уже писал, стычки были локальными, но они были. Ни одно горе не способно перевоспитать людей. С годами оно всё больше забывается, сменяясь обыденностью. Войны за освоение территорий в виду отсутствия конкурирующих государств исчезли, однако не изменилось разделение людей и населённых пунктов на классы, характеризуемые наличием богатств и природных ресурсов. Основные конфликты возникали тогда, когда жители двух расположенных рядом населённых пунктов не могли договориться о распределении природных ресурсов и прибыли, получаемой от их реализации. Со временем были восстановлены государственные службы, следящие за порядком и охраняющие покой граждан. Но, как и раньше, не всегда они успевали вовремя, иногда поспевая только к кульминации событий, порой уносящих жизни. Законы действовали. Виновники наказывались в меру своего участия, определяемую судом. Смертная казнь была исключена из мер наказания. Взамен ей были введены общественные работы на шахтах, рудниках, лесных делянках.

Сегодня хмурое небо нависло над головами жителей деревни под названием Гуарано. Казалось, что оно не выдержит собственной тяжести и низвергнется на нас холодным дождём, смешанным с первым ещё не сформировавшимся снегом. Зима уже давала о себе знать покрытыми по утрам тоненькой корочкой хрустящего под ногами льда лужами. Холодный ветер уносил за собой последние листочки, напоминающие своим золотом об уходящей красавице осени. В эту пору наилучшим времяпрепровождением кажется усесться на кресле-качалке, укутаться тёплым пледом и попивая подогретое вино, смешанное с корицей, наблюдать как капли дождя стекают по запотевшему стеклу, оставляя за собой неровно проложенные дорожки, открывающие вид на обыденную суету, творившуюся на улице. Именно этим делом я и занимался в предобеденный час, сидя в комнате харчевни, расположенной на центральной площади.

Гуарано, являясь одной из двух деревень собственников разработки руды, кишела постоянно спешащими куда-то людьми и обозами, загруженными провизией и добытым природным ресурсом.

Последний глоток уже успевшего остыть вина заставил меня вздрогнуть, пробежав холодным комочком по гортани. Пора было отобедать. Я взял свой дорожный плащ, намереваясь совершить послеобеденную прогулку и направился в центральный зал, который оказался почти пуст. Из восьми столиков были заняты только два, поэтому без особых затруднений я нашел себе место. Зал был исполнен в холодных тонах - скромно обустроенное помещение, не имеющее резных украшений, винтовых лестниц или расписных подсвечников, было ограничено покрашенными в голубой цвет стенами, побеленным потолком и полом, устланным серым ковром. Освещался он тремя треугольными люстрами, по углам которых располагались свечи. Вдоль дальней от входа стены стоял книжный шкаф.

Заказав куриный бульон и пирог с капустой, я принялся изучать творчество Ариута Белкина - поэта, однажды посетившего наш монастырь, том стихов которого был мною обнаружен на одной из книжных полок. Увлекшись чтением, я даже не заметил, как ко мне подошёл человек с подносом и, поставив на стол заказанные мною бульон с пирогом, рядом расположил ещё пару блюд, которые я не заказывал.

– Должно быть интересную книгу вы читаете, молодой человек?
– спросил подошедший.

Отвлекшись от чтения, я поднял голову. Передо мной стоял мужчина высокого роста, крепкого телосложения. Одет он был в красное пальто с золотыми пуговицами. На голове была шляпа с причудливо торчащим из неё разноцветным пером. Выразительные скулы, завитые волосы и острая бородка подчеркивали его индивидуальность.

– Здравствуй, Эргой. Я увидел тебя и предложил официанту, чтобы он позволил мне отнести тебе еду самолично. Надеюсь ты не возражаешь, чтоб я к тебе присоединился?

– Здравствуй, Ариут! Какое совпадение, я как раз знакомился с твоим творчеством!

С Ариутом я познакомился, когда мне было четырнадцать лет. Неповторимый стиль его одежды запомнился мне с первого взгляда - коричневые ботинки с закругленными позолоченными на концах носами, чёрные штаны, пальто красного цвета с золотыми пуговицами и шляпа с пером. Такого второго человека надо ещё поискать. Как говорил Ариут, поэт должен выделяться во всем - и в творчестве, и в одежде, и в манерах. В поисках музы он, тогда ещё молодой неизвестный девятнадцатилетний поэт, забрёл к нам в монастырь и оставался в нем на протяжении месяца. Муза нашлась сразу. Ею оказался телёнок нескольких недель от роду. Не знаю что он в нем нашёл, но судя по присутствующей на полках книге, муза оказалась что ни на есть настоящая. Мы с Атиутом тогда быстро подружились и впоследствии я часто сидел в его гостевой комнате, слушая стихи "только что из-под пера". В книге упоминалось о проведенном в монастыре месяце и излагались стихи - из тех, что он читал мне вечерами. Эта ностальгия только усилила радость от неожиданной встречи.

– Да, как видишь, ваш телёнок стал по истине золотым. Теперь я узнаваемый поэт! Меня приглашают на светские вечера. Знаешь, а ведь я так и не осел - странствую, наслаждаюсь свободой. Когда находишься на одном месте теряется изюминка. Перестаёшь писать о разнообразном и сводишь творчество к обыденному, локальному.

– Ты надолго остановился в Гуарано?

– Нет, я здесь проездом. Зашёл перекусить и услышал о надвигающемся конфликте. А как я могу пропустить такой накал страстей?

– Что за конфликт? Не слышал, чтобы о подобном говорили.

– Это дело привычное для местных, поэтому и не обсуждают на каждом углу. Как ты знаешь в Гуарано есть завод, который занимается переработкой руды. Она добывается совместно с жителями Тартун - соседней деревни, на территории которой расположен склад. Недавно в Гуарано сменился мэр. Оказавшись жадным до денег, он начал торговать в обход властей Тартуна, которым это стало известно. Информация, как водится, просочилась в рабочие массы и пока власти разбираются друг с другом, особо ретивые работники готовят восстание. Но я думаю ничего страшного из этого не выйдет, так как подобные конфликты регулярно здесь происходят на почве всяких мелочных раздоров. Но если конфликт получит развитие - должно быть интересно.