Дантос тоже улыбнулся и, вопреки опасениям, журить за неприличный вид не стал. Видимо, сообразил, что каждое переодевание – пусть не большая, но всё-таки вероятность испортить причёску. А испорченная причёска – это повод для нового кошмара, который кто-то из нас может не пережить.

– Благодарю, – сказала я Вернону, чтобы тут же направиться к диванчику, на котором герцог Кернский обосновался. Спросила на ходу: – Ты с новостями или как?

– С новостями, – отозвался брюнет и вздохнул.

Этот вздох непрозрачно намекал на то, что новости уже озвучены, но я решила понаглеть и, усевшись рядом с Даном, подарила нашему магически одарённому другу вопросительный взгляд.

– Вернон с утра на докладе у Ронала был, – пояснил герцог Кернский.

– И? – подтолкнула я.

Только сейчас заметила, что Вернон выглядит слегка усталым. Бокал вина, отставленный на письменный стол, тоже только сейчас увидала.

– Я рассказал их императорскому величеству про труп и найденные при нём предметы. Твои пояснения насчёт того, откуда эти вещи у трупа появились, тоже озвучил. Также сказал про кортик, озеро Отречения и новые способности Дантоса.

– И как император на это всё отреагировал?

Мой голос прозвучал спокойно, но сердце сжалось. Как Роналкор отнесётся к трупу и прочим мелочам, меня в действительности не интересовало. А вот новые способности Дана…

Если вдуматься, это по-настоящему опасно. Даже если наше расследование застопорится и клятвы останутся единственной подвластной ему областью древней магии, шанс нарваться на гнев императора – огромен.

Просто эта способность… чересчур серьёзна. И многовековая покорность народа метаморфов – лучшая иллюстрация на тему обретённого Дантосом могущества.

Вернон ход моих мыслей понял. Или сам размышлял о том же? Вот только ответ, озвученный магом, совершенно огорошил…

– Их величество не удивился, – сказал Вернон. – Более того, он посмеялся и обещал оказать всестороннюю помощь в освоении Дантосом этого дара.

Я слегка онемела. Потом нашла в себе силы выдохнуть и спросить:

– Помощь? А чем он может помочь?

Мне подарили снисходительную улыбку и только потом изволили намекнуть:

– Договор с народом метаморфов составлял личный маг первого императора.

Секунда на осознание, и я едва сдержала желание ударить себя по лбу. Личный маг императора! Ну конечно! Как раньше не сообразила?

– А от него что-нибудь осталось? – поспешила уточнить я. – В смысле, какие-то записи, дневники?

– Роналкор сказал, что осталось, – ответил брюнет и потянулся к бокалу.

Ну а я поняла: все мои сегодняшние мучения – не зря! И мне ужас как хочется попасть на приём в честь дня рождения принца Руала. Более того, я готова бежать туда немедленно! И дико недовольна тем, что сейчас только три часа пополудни.

А ещё… очень надеюсь, что мне позволят присутствовать при разговоре касательно всего этого дела. Меня же пригласят? Позовут?

Так. Стоп.

Приступ эйфории закончился, едва начавшись, а в голове возник новый, не слишком приятный вопрос – а зачем Роналкору это всё? В чём соль?

– Всё просто, Астрид, – хмыкнул подслушавший мысли Дан. – Ронал рассчитывает на мою поддержку. Он понимает: в случае чего эта магия может сослужить хорошую службу и ему, и короне.

Тут же вспомнились слова о лояльности, и я непроизвольно кивнула. Дантос предан Роналкору, более того, их связывает давняя дружба. У императора нет причин не доверять герцогу Кернскому, и помочь в данном случае гораздо выгоднее, нежели мешать. Тем самым Ронал демонстрирует, что он на нашей стороне, и подстёгивает желание оказать ответную услугу. Но… всё равно подозрительно. Неужели Ронал настолько Дантосу доверяет?

– А мне интереснее другое, – вырывая из раздумий, сказал блондинчик. – Ронал не удивился. Он среагировал так…

– …будто чего-то подобного и ожидал, – закончил фразу Вернон, подтвердив тем самым: да, с точки зрения участника того разговора, так всё и было.

Я невольно замерла и нахмурилась, а через мгновение вздрогнула – просто стук в дверь очень неожиданно прозвучал и чуточку напугал. Но ничего страшного, разумеется, не произошло. Просто Пелим поднос с чаем и бутербродами принёс.

Мой желудок среагировал мгновенно, но позорить хозяйку громким бурчанием всё-таки не стал. Однако ждать, пока слуга опустит поднос на стоящий подле дивана столик, нальёт чай и удалится, было невыносимо.

Едва Пелим вышел, я нетерпеливо подхватила и надкусила первый бутерброд. А доев и сделав пару глотков чаю, смогла вернуться мыслями к прерванному разговору.

В памяти почему-то строки из дневника Ласта всплыли. В частности, рассуждения о том, как именно Ласт день и час нашей встречи вычислил, и дифирамбы в адрес некоего предсказателя. Как его звали? Нириэль?