А с другой стороны, чем это отличается от тех песочных игрушечных садиков, в которых японцы маленькими граблями по песку водят? Тоже ведь своего рода медитация.

— Вообще, ты по этому поводу не переживай, — выдохнув облако дыма, продолжил говорить капитан. — У тебя отлично получается схватывать на лету. Нам бы побольше таких одарённых, как ты, в своё время, глядишь, и в Афгане всё иначе бы сложилось. Вкопали бы сразу этих нагличан в песок… — Артём Иванович печально вздохнул. — Столько сил потратили и денег на эти горы и пустыни, столько народа угробили и только навели порядок, только выдохнули — приказ уходить.

— Да уж, — согласился я. — Странный приказ.

— Более чем странный. Мы ведь, считай, отодвинули границу с Британией, создали огромную буферную зону. И всё просрали.

— Видимо, император посчитал, что она не нужна, зона эта, либо, что дорого обходится.

— Дорого обойдётся, когда англичане поставят свои военные базы у нас под боком и наладят поставки опия в наш Туркестан, а оттуда по всей России, — возразил капитан. — Мы ведь почти уничтожили эту заразу, а при англичанах сейчас заново всё начнётся.

— Так, они вроде обещали, что не будут заходить в Афганистан.

— В смысле, не будут? — воскликнул Жуков. — Они уже там!

Да уж, мир другой, а англосаксы всё те же. И ситуация с Афганистаном прям почти один в один.

Капитан затянулся, вздохнул и с досадой произнёс:

— Авторитет императора после этого в армии серьёзно упал. А ведь мы его всегда любили, жизни были готовы отдать за него и за Отечество. А он вот так с нами. Вывели и бросили. А многим даже жить негде: ни своего жилья, ни денег, чтобы арендовать. А ведь у многих семьи, дети. Нельзя так. Добром это не кончится.

— Ну, всё же, бросило вас уже Временное правительство, — заметил я, невольно встав на сторону защитников Михаила.

Капитан посмотрел на меня, горько усмехнулся и махнул рукой. Сделал затяжку, уничтожил окурок и сказал:

— Ладно, отдохнули и хватит.

Я вернулся на то же место, где мы до этого стояли и попытался ещё раз создать Вой. Однако как бы я ни старался, заклинание мне не давалось. Кажется, впервые я столкнулся с тем волшебством, которое мне придётся действительно долго осваивать.

Но сдаваться я не привык. А значит, своего добьюсь.

Москва, Кремль, кабинет председателя Временного правительства

На этот раз на собрании присутствовали не все члены Временного правительства. В кабинет пришли только ближайшие сподвижники Бориса Николаевича: Сибирский и Московский князья. Поводом послужили слухи о том, что в народе ходят разговоры, будто бы Временное правительство собирается упразднить институт монархии.

— Народ хочет видеть императора во главе России, волнуется, — произнёс Юрий Михайлович. — И Романовы хотят на престол. Не сами наследники, а их ближайшая родня. В общем, со всех сторон недовольство. Как бы бунта не было.

— Ну, это вы, князь, хватили. До бунта далеко, — заявил князь Сибирский.

— У вас в Сибири, может, и далеко, а вот в Москве настроения не самые позитивные.

— Это ваша недоработка, Юрий Михайлович.

— Это столица! — насупился Московский князь. — Здесь всегда вольнодумцев и недовольных много было. А уж когда император Михаил ослабил цензуру и разрешил митинги, то и вовсе стало тяжело как-то это всё контролировать.

— Ну, положим, цензуру мы вернули и митинги прикрыли, — напомнил Борис Николаевич.

— Но народ-то уже знает, что бывает по-другому, — заметил Юрий Михайлович. — И вообще, мы живём в России, здесь может случиться всё что угодно. Народ действительно недоволен.

Борис Николаевич тяжело вздохнул и сделал глоток чая, взявшись за горячую кружку обеими руками.

— Для бунта нужны зачинщики и организаторы, — заговорил князь Новгородский. — Таких вроде пока нет. Но я согласен, что ситуация нездоровая, и мне она тоже не нравится. Но кто виноват, что покойный император решил позаигрывать с либералами и изменить закон о престолонаследии? Мы сейчас просто физически не можем никого венчать на царство. Мы не имеем такого права! По новому закону Боярская Дума сначала должна утвердить кандидатуру будущего императора. Если бы не это нововведение, мы могли бы посадить на трон младшего племянника.

— Младшего? — переспросил князь Сибирский.

— А вы представьте, что будет, если императором станет старший? — повернулся к оппоненту Юрий Михайлович. — Мне вот даже страшно представить — более неготового к этому человека найти сложно.

— Я бы поспорил с вами, — ответил Илья Николаевич.

— Да чего спорить? — спросил Борис Николаевич. — В любом случае без Боярской Думы кандидатуру императора нам сейчас не утвердить. А Думу император распустил за неделю до своей трагической гибели,