Она искала тот камень, о который однажды споткнулась, а через тридцать два года была помещена в тайный список за пакости с бытовой химией. Лидия вспомнила, как в шестилетнем возрасте устроила страшную истерику в магазине игрушек за то, что мама не купили ей слишком дорогую куклу, как она скидывала с ревом коробки с полок и ногой била торговые витрины. Она затаила злобу на собственную мать и еще долго резала ножницами ее вещи, когда та была на работе. Может она родилась такой? С зерном зла внутри.

Лидия теперь не плакала, а рыдала и в темном лесу просила у мамы прощения. Она обнимала ствол старой ели, чтобы было кого обнять и слова раскаяния смешивались с хихикающими завываниями окруживших ее хищников. Когда она стала взрослой, люди потянулись к ее красоте и таинственной отчужденности, но все, кто к ней приближался в жизни, платили слишком дорого. Лидия с содроганием вспомнила того, кого довела до самоубийства просто ради интереса. Она хорошо запомнила мертвое, разбитое на асфальте тело и разбросанные мозги. Лидия смотрела в глубину своего черного прошлого и содрогалась тем чудовищам, которых вскормила собственными мыслями и желаниями. Если бы Шоми знал о ней все, он никогда бы не отпустил ее из разделочного подвала. Теперь она жалела, что не рассказала ему.

Сквозь рыдания и бессвязные слова «простите меня» Лидия услышала в черных еловых провалах влажное сопение и тяжелую поступь, от которой громко хрустели ветки. Девушка на мгновение перестала рыдать, оглянулась во тьму.

– Кто здесь?

Сопение приближалась. Лидия с ужасом кинулась между деревьев, и снова ноги заработали, как солдаты, но зверь не отставал. Она упала, поднялась, разглядела вверху кусок молодой луны, и, когда снова оглянулась, увидела в десяти шагах о себя мощный темный силуэт медведя, на котором восседала страшная женщина с золотыми зубами и белыми черепами на груди.

– Что вам нужно!? – с ужасом воскликнула Лидия.

– Твоя душа, – прозвучал старый скрипучий голос и лес заполнился мерзким чудовищным смехом.

***

Какое-то время мальчик продолжал смотреть в темный еловый тоннель, куда умчался отец. Он все еще не верил, что остался один. Шоми казалось, что с минуты на минуту отец одумается и повернет повозку назад, а потом скажет ему, что это была шутка, а потом они вместе вернутся домой, где их будет ждать мама с горячим ужином, и Мури, и братья….Но вот прошло десять, пятнадцать минут, а папа не возвращался. Лишь щелкал костер, да страх подло вползал в мальчика через уши, глаза и кожу.

Маленький людоед с легкой дрожью в коленях опустился на землю поближе к костру, снял рюкзак и вытащил из него банку с мышками и бурундучком. Животные почувствовали жар пламени и явно забеспокоились, затолкались и трусливо запищали.

– Не бойтесь, – Шоми успокаивал больше себя, чем мышат. – Здесь никого страшного нет. Видите, какой яркий костер. Когда так светло, нас с вами никто не убьет и уже тем более не сожрет живьем.

От этих его неуверенных слов мышкам сделалось еще больше не по себе. Они нервно подпрыгивали, пытаясь дотянуться до горловины.

– Ладно, – сдался Шоми и достал из банки мышонка Зоки. – Раз ты самый прыткий, я тебя отпущу первым.

Он опустил ладонь к земле и мышь неуверенно соскочила на опавшие еловые ветки. Некоторое время она оглядывалась на давно нестриженного мальчишку, а потом припустила от костра прямо под выступающее из земли корневище перекошенного вяза, чей ствол свисал в сторону темного оврага.

Шоми гипнотическим взглядом смотрел в черный провал, где исчезла полевка. Всеми фибрами души он чувствовал, что в овраге кто-то есть. Кто-то, кто недавно так жутко рычал, теперь подполз ближе и больше не рычит.

Внезапно словно в ответ на мысли мальчика, из того места, куда нырнула мышка, раздался тот самый ужасный рычащий звук. Близко, очень близко… Шоми от неожиданности едва не выронил банку из рук и инстинктивно, ползком попятился за костер, подальше от надвигающейся угрозы.

Еще секунду-другую глаза буравили мерцающую темноту за выгнутым корнем, а потом сердце на секунду остановилось. Шоми увидел того, кто рычал. Безглазую тварь.

Сначала из кривой арки у основания дерева показалась крайне отвратительная безволосая голова со свиноподобным рылом, которое заканчивалось влажным дергающимся пятаком – сплошь в грязи. Из оскалившейся пасти вверх торчало два длиннющих желтоватых клыка, похожих на бивни. Вместо глаз зияли два черных провала. Оттуда вытекала и капала с морды какая-то болотная слизь. Безглазая тварь серо-зеленого цвета рычала, фыркала, пускала слюни и с трудом проталкивала голову под корневищем. Уродливые, свернутые в воронки, уши просвечивали кровеносными сосудами. Они постоянно шевелились и наклонялись в сторону щелкающего костра.

Шоми смотрел, как лесное существо шевелит узкими плечами, а потом вытаскивает и вытягивает вперед длинные жилистые руки. Острые когти размашисто впивались в землю и подтягивали остальное тело поближе к жаркому костру. Безглазую тварь, как и предполагал папа, привлек жар огня и хруст сгораемых веток. Монстр еще немного прополз, а после, шатаясь, встал на худые ноги и двинулся вперед, словно страшный зомбак. Шоми собрался было бежать, сломя голову, подальше в лес, но потом вспомнил слова отца, что нужно подождать хотя бы пару часиков.