Мне так смешно, что не могу сдержать улыбки. Правда она быстро гаснет, потому что звонит мамаша. Проигнорировать ее не могу. И так вчера не звонила ей, хотя обещала. Поэтому скрепя сердце отвечаю

– Да, мам.

– Как дела? – у нее как всегда усталый голос. Наверняка, с самого утра копалась на огороде, пропалывая бесконечные грядки, пекла пироги и попутно драила нашу халупу.

Нет, мы не жили в развалине. Хороший крепкий дом. Получше даже чем у многих соседей, но на фоне Милиного жилища, он казался землянкой. И я не хочу туда возвращаться.

– Все хорошо, – напускаю побольше тепла в голос.

Только мама – это вам не бестолковая Мила. Мне никогда не удавалось обманывать ее. И я искренне рада, что сейчас она за сотни километров от нас и не путается под ногами. Ей бы взгляда хватило, чтобы прочитать все мои замыслы.

– Напакостила? – спрашивает подозрительно, тут же заставляя меня нервничать.

– Нет!

– Зайка! А ну признавайся! Чего опять натворила?

Знаю, что не отвяжется, поэтому признаюсь в меньшем из зол.

– Мам…я покрасилась.

Она ахает в трубку:

– С ума сошла? Ты же недавно красилась! Испортишь волосы и останешься лысая.

– Нет, ты что! Я, наоборот, их восстановила. Ты права была, когда говорила, что не надо в белый краситься. Прости. Я не слушала. Дурочка.

Раскаяние – это единственное, что может сбить ее со следа.

– Да…кхм…– не знает, что сказать, – Мила что ли мозги вправила?

– Да.

– Тогда ладно.

Мама относится к своей младшей сестре, как к самой умной девочке на свете, которая разбирается во всем. И меня это всегда чертовски бесило. Вот и сейчас раздражение моментально вспыхивает выше небес.

Хочется заорать в трубку, что Мила ее драгоценная просто дура, которая не видит дальше собственного носа, но кое-как себя перебарываю:

– Сейчас фотку пришлю, посмотришь…

– Не надо.

На самом деле мать у меня старомодная, как мамонт. Вроде не старая еще, а всякими мессенджерами пользуется с неохотой. Про соцсети вообще молчу.

– Ты не хочешь на меня посмотреть?

– Через несколько дней дома будешь. Там и посмотрю.

При упоминании о том, что мое время подходит к концу, досадливо скриплю зумами.

Хрен вам всем! Не вернусь! Мое место здесь.

После разговора с мамой, я звоню Миле:

– Привет, красотка, – тут же откликается она.

Меня сразу распирает от гордости:

– Да, я красотка, – на ходу подмигиваю очередному самцу, потерявшему дар речи. Чувствую, как он провожает меня жадным взглядом, кайфую. Настроение поднимается, и осадок после разговора с матерью становится не таким уж горьким.

– Мил, у меня занятия отменились. Преподаватель обещал, что во второй половине дня будем работать, а сам не пришел, – жалуюсь любимой тетушке.

– Вот гад.

– Не ругайся, наверное, он очень сильно занят и просто забыл. У него вообще отпуск, а он вынужден таскаться на встречи со мной

– Все равно так нельзя, – негодует она, – тем более он сам тебя выдернул. Могла спокойно отдыхать дома.

Нет уж, к черту такой отдых.

– Ничего страшного. Я только не знаю, что мне делать.

Подруга моя, у которой я в первый день отсиживалась, сегодня на дежурстве. Она уехала в большой город два года назад, не поступила на очный, поэтому теперь учится на заочке и подрабатывает санитаркой.

– Черт, у нас второй день проверки, я никак не могу уйти.

– Я могу погулять. Правда дождь собирается.

Хмурые тучи, затянувшие небо, как нельзя кстати.

– Какая гулянка? – возражает Мила, – давай так. Я сейчас тебе вызову такси, приедешь ко мне. Я тебе дам ключи от дома, а сама попытаюсь закончить пораньше.

– Хорошо, – я сама покладистость.

Через пятнадцать минут за мной приезжает иномарка и везет меня в офис к Миле. Мне жуть как интересно посмотреть, чем еще она занимается, но тетка не настроена на экскурсию и пустую болтовню. У неё проверка, поэтому она с дикими извинениями отдает мне ключи и отправляет домой.

Не то чтобы я сильно расстроилась… Наоборот. Горю от дикого предвкушения, и переступив через порог тихого дома, чувствую, как распирает в груди

Я здесь одна. И чувствую себя хозяйкой.

Раскинув руки в стороны, кружусь посреди гостиной и смеюсь во весь голос. Это все будет моим. Каждая мелочь, которую так любовно покупала Мила в итоге перейдет ко мне.

Брожу по дому, заглядывая в каждый уголок. Открываю шкафы, листаю какие-то папки, копаюсь в барахле. Потом поднимаюсь наверх. Захожу в гардеробную, жадно вдыхая аромат дорогих вещей и роскоши, веду пальцами по одежде. Вытаскиваю одно, другое, третье. Что-то просто прикладываю к себе, а что-то примеряю по-настоящему и, кажется, будто каждая вещь создана для меня.