— С кем это ты тут болтаешь, муженек? — услышал он удивленный голос. — Он вроде помер давно. И кого это ты любишь? Не меня ли? А если меня, то почему я об этом вот так узнаю? Можешь мне самой эту радостную новость сообщить, а не этому мертвецу. Я не обижусь.

Леутхайл стояла неподалеку со взведенным арбалетом в руках. Видимо, она не собиралась отказываться от данного обещания. А со стороны войска ютов уже скакала кавалькада всадников во главе с Осредом. Они снова хотели договариваться, но теперь условия будут другими. Старые боги высказали свою волю.

— О чем ты хотел говорить со мной, конунг?

Женщина в черном, лет сорока с небольшим, со строгим лицом, изрезанным морщинами, смотрела на него спокойно, пряча свою боль в глубине выцветших глаз. Она дочь короля, жена короля и мать королей. Она не опустится до плача, словно деревенская баба.

— Я хотел говорить с тобой до этого боя, королева, — ответил ей Сигурд, устраиваясь в кресле поудобней. Отбитые ребра болели просто невыносимо. — Сейчас уже обсуждать почти нечего. Мы могли решить все с тобой, и твои сыновья остались бы живы.

— Мои сыновья никогда не пошли бы на раздел власти, — с каменным лицом ответила Эмма. — И они выполнили свой долг, как подобает королям и воинам. Что будет теперь? Ты убьешь нас? У меня осталась дочь. Убей меня, а ее пощади.

— Я не стану вас убивать, — Сигурд отхлебнул из кубка. — Ты что, не знаешь, что убивать невинных детей — плохая примета? Год удачи не видать! Один год за одну смерть! Мне сам конунг Само это сказал. А он великий колдун, ему многое ведомо, чего простые люди не знают. Я уже давно баб и детей не убиваю, и вот, тоже конунгом стал. А это что значит? Значит, что кругом прав он.

— Страсть какая! — побледнела королева и истово перекрестилась. — Колдун? Спаси и сохрани нас от наваждения дьявольского!

— Давай вернемся к нашим делам, королева, — Сигурд совершил еще один богатырский глоток и вытер багряные капли с усов. — Ты уедешь с этого острова. У тебя же осталась родня в Галлии, они примут тебя.

— Это отродье Хильперика и ведьмы Фредегонды? — лицо королевы исказила гримаса отвращения. — Два демона из глубин адских породили Хлотаря и его потомство!

— Ты сама отродье Брунгильды, а она та еще сука была, — напомнил ей Сигурд. — Твоего отца убил родной брат, а вовсе не Хлотарь. Твой дядя Теодорих приказал зарубить его, это любой ребенок знает. А твоего двухлетнего брата он взял за ноги и ударил головой о камень. Он, кстати, после этого дела всего год и прожил. Видно, удача все-таки оставила его. А вот внук Теодориха правит сейчас Бургундией. Ему сейчас лет десять, но туда тебе и впрямь не стоит соваться. Любой монастырь Аквитании, Австразии и Нейстрии примет тебя. Там хватает беглых принцев с вашего острова.

— Ты говоришь только обо мне! — непонимающе посмотрела на Сигурда Эмма. — А как же моя дочь Энсвита?

— Я женюсь на ней, — пожал тот могучими плечами. — Все по обычаю. Мир между племенами скрепляется браком. Я женился бы на тебе, Эмма, но ты слишком влиятельна в этих землях. Знать прислушивается к тебе.

— Ей же всего одиннадцать! — с ужасом посмотрела на него королева, закрыв рот руками. — Она чуть выше твоего пояса!

— Я с ней вообще спать не собираюсь, — хладнокровно ответил Сигурд. — Поживет тут пару лет, пока все не успокоится, и тоже в монастырь уйдет (1). Я же не зверь какой!

— Моя дочь — добрая христианка! — упрямо посмотрела на него королева. — Она не пойдет за язычника!

— Чего это она не пойдет? — Сигурд даже немного обиделся. — Я, между прочим, тоже крещен! Дважды!

Он в очередной раз поднял рогульку из пальцев, демонстрируя королеве грязные обкусанные ногти.

— У меня и крест где-то был! — добавил он для пущей убедительности.

— Если так, то я согласна, — после недолгих раздумий кивнула Эмма. — Ты позволишь похоронить моих мальчиков как подобает?

— Они славно бились, — ответил ей Сигурд, — и заслуживают того, чтобы достойно уйти на встречу к своему богу. Ты иди к себе, королева. Моя жена Леутхайд примет казну. Не пытайся ее обмануть, не то она свернет тебе шею, как цыпленку. Поспеши, пока она не узнала, что у меня скоро свадьба. Тогда она будет очень зла! Я и сам подумываю на недельку на охоту уехать, пока она не перебесится.

Сигурд встал, кряхтя, и пошел в пиршественный зал, куда перепуганные слуги несли из погребов кувшины с вином. Один за одним. За длинным грубым столом сидели ярлы викингов, а напротив них — альдерманы, родовая знать ютов, которая еще не стала тэнами и эрлами. Они сдвинули кубки и выпили, настороженно поглядывая друг на друга.

— Доброе вино, — одобрительно крякнул Сигурд. — Из Аквитании везете?

— Оттуда, — кивнул Осред. — У нас виноградников совсем мало осталось, мы больше эль пьем. С ним тут полегче, да и привычные мы. А бритты яблоки с медом заквашивают и пьют.

— Болли! — кивнул Сигурд. — Угости почтенных ярлов.

— Что это? — юты недоверчиво смотрели на бутыли из мутно-коричневатого стекла.

— Сейчас узнаете! — покровительственно сказал Сигурд, откупоривая первую бутылку и разливая по кубкам. — Из самой Братиславы вино! Владыка Григорий лично благословил. Пить осторожно, крепкое очень. Ну, за встречу!