Симмонс подождал ещё немного, но она больше ничего не добавила. Тогда он уточнил:

– Вы хотите сказать, ненависть именно к этому человеку, личная ненависть к Пейджу? Не просто к сопернику, к мужчине, который встал между вами?

– Мне именно так и показалось, - сказала она.
– Я просто представить себе не могла, что Чарльз может быть таким.

– У вас есть какие-нибудь предположения, по какой причине мистер Холстид мог испытывать подобные чувства, такую личную ненависть к мистеру Пейджу? Нечто, большее чем ревность или зависть к удачливому сопернику?

Она покачала головой.

– Когда они были вместе - я имею в виду, когда вы находились в обществе обоих - они недурно ладили. Вы сами так говорили.

– Да, - подтвердила она.

– И ничего не указывало на то, что они по взаимной договоренности решили утаить от вас что-то? Нечто иное, не имеющее отношения к тому, что они оказались соперниками?

Она снова покачала головой, недоумевающе глядя на него.

– Вы не знаете, виделись ли они когда-либо в ваше отсутствие? Имели какие-то отношения, которые могли привести к трениям? Какую-либо причину, по которой мистер Холстид мог возненавидеть Джефферсона Пейджа?

– Нет, - сказала она.
– Ох, я не знаю. Ни один из них не говорил ничего такого, чтобы я могла предположить... что они имели...
– она помедлила, - что-то общее - кроме меня. Это звучит ужасно. Что-то другое, вызвавшее трения, - она снова помолчала.
– Это звучит довольно слабо применительно к тем чувствам, которые испытывал Чарльз. Трения - такие невыразительное слово. Никто не убивает из-за "трений".

– Пожалуй, - соглаcно кивнула она.