Захожу в летний душ и стягиваю с себя одежду, складываю на лавку. Она пропахла хлоркой и больницей.

Встаю под чуть прохладные струи воды, какая прелесть. Прикрываю глаза и наслаждаюсь, окутывающими струями, пытаюсь хоть немного успокоить желание, что преследует меня всё время, когда Полина рядом. Я хочу прикасаться к ней, целовать, ласкать, представляю какая упругая на ощупь её грудь, а соски, коричневые бусины, м, а какая она там.

Неожиданно ощущаю сквозняк и открываю глаза, оборачиваюсь.

Полина заходит и вешает полотенце на крючок. Она такая красивая, я с ума сойду, хочу её до безумия. Она закрывает дверь и смущённо улыбается. Её взгляд останавливается на мне. Каменный стояк сейчас ей красноречиво намекает кое о чём.

— Яш — читаю по губам. Она смущается и пятится.

— Не уходи — прошу её, иначе я с ума сойду — пожалуйста. Иди ко мне.

Глава 40

Яша.

Полина скромно улыбается и подходит ближе. Она расстёгивает блузку и снимает её. Какая она красивая, аж дыхание перехватывает.

Её пышная грудь, еле помещается в кружевное бельё. Она стягивает юбочку, м вот это вид. С ума сойти можно, очень хочу прикоснуться к ней. Выхожу из душевой и подхожу к моей девочке. Прикасаюсь к нежной коже плеча, убираю волосы назад. Она покрывается мурашками. Я сам сейчас кончу от одних только прикосновений к ней.

Не могу удержаться и припадаю губами к шее, там, где так часто бьётся венка. Полина обнимает. Скольжу губами по нежной коже, хочу зацеловать каждый сантиметр. Обнимаю её, расстёгивая бельё. Не с первого раза получается конечно. Странно там всё устроено. Поля улыбается.

— Я так сильно люблю тебя — говорю своей девочке и целую в губы, отдавая все чувства к ней.

Она моя первая и единственная для меня, другой не будет никогда. Люблю её больше жизни.

***

Полина.

Яша робко целует плечи и спускается губами к груди. Оглаживает пальцами и целует сосок, заставляя выгнуться навстречу его губам. Он так нежен со мною. Но одна мысль не даёт мне покоя. Не знаю, стоит ли предупреждать его, что он у меня первый?

Решаю отдаться ощущениям, что дарят его губы и ни о чём не думать, что будет-то будет.

Яша вбирает губами второй сосок, не могу сдержать стон. Внизу живота, всё скручивается, словно пружина.

Яша скользит пальцами по животу и залезает под резиночку трусиков.

Становится неловко.

Он робко скользит между складочками, и оглаживает чувствительный бугорок, запуская приятные волны по всему телу. Он массирует его, выбивая весь воздух из лёгких. Целует губы сильно, несдержанно, глуша мои стоны. Словно пьёт их с упоением. Прикрываю лаза, отдаваясь чувственному наслаждению.

Ощущаю его упирающееся достоинство бедром. Его дыхание сбилось, как и моё. Он очень напряжён.

Он стягивает с меня бельё.

Сейчас всё случится. Аж сердце подпрыгивать начинает. Яша берёт меня за руку и ведёт к лавке. Набрасывает полотенце, что я принесла на лавку и взглядом указывает на неё.

Присаживаюсь. Яша чуть давит на плечи, чтобы ложилась. Хорошо, что лавка обита мягкой кожей, а то было бы больновато наверное. Ложусь спиной на лавку. Яша водружается надо мною и взволнованно заглядывает в глаза.

— Не бося — целует в висок очень нежно, даря спокойствие и расслабление.

Яша раздвигает мне колени и пристраивается межу. Склоняется и целует в губы, сильно, чувственно. Ощущаю, как скользит разгорячённой головкой по складочкам, аккуратно, не резко, словно спрашивает разрешения. От его заботы в груди щемить начинает. С его губ срывается стон, понимаю, что он сдерживается очень.

Ощущаю резкую боль и распирающее тепло внутри, не могу сдержаться, аж вскрикиваю. Яша не открывает глаз, он не слышал меня. Он рвано выдыхает и делает ещё толчок, и ещё, аж искры из глаз. От боли вцепляюсь ему в плечи. Он запрокидывает голову и вскрикивает. Дышит очень тяжело. Через мгновение открывает глаза. Он ошарашенно смотрит на меня, а я понимаю, что по щекам бегут слёзы.

— Проти — хрипит, глядя на меня — я… Тебе похо? — его голос срывается, он растерялся и начал отстранятся. Он перевёл взгляд мне между ног и приоткрыл рот.

Поторопилась прикрыться полотенцем и присесть.

— Полин — он опускается на колени передо мною и обнимает за бёдра — Проти мэна — в его глазах стоят слёзы.

Он упирается лбом мне в колени и рвано выдыхает.

Он ведь не виноват и так должно быть. Тянусь к нему и обнимаю за плечи. Глажу по волосам, успокаивая.

— Поему не сказала, а? — говорит горько.