Измена. Любовник моей матери

Аннотация

– Ты мне изменил! – мои губы дрожат.

Емельян сгребает меня в охапку, выдыхает мой запах, и снова лжет.

– У нас с твоей матерью ничего не было! Ты меня оскорбляешь подозрением!!

Сердце сдавливает тисками лжи. Сломанная душа выламывает ребра, причиняя нестерпимую боль.

Предательство самых близких людей – хуже уже быть не может!

– Прощай!..

Лидия – простая девушка, потерявшая в один день жениха, мать, отца и поддержку. Впереди неизвестность и сынок Захарка под сердцем.

Емельян – наследник металлургической империи Григория Васильева. Перед ним открыты все двери, только сердце любимой женщины закрыто навсегда.

Бывшие влюбленные встречаются через пять лет. Между ними предательство, пороки близких, баснословные деньги, козни конкурентов и маленькая живая тайна с небесно-голубыми глазами.

Глава 1 Лидия На постели двое, но я не могу их рассмотреть. Они расплываются передо мной как два неясных пятна. – Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства. – Ты?.. – выдавливаю едва слышно. Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине. Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины. Мама и Емельян что-то мне доказывают, выкручиваются… Меня корежит от их борзой наглости. – Вранье!! Прекратите! – срываюсь на крик. – Что с тобой? Не веришь матери, мы же подруги! – Не смей называть себя моей подругой!! – Нина, скажи Лиде правду, – требует Емельян, одеваясь поспешно. – Она не поверит… посмотри на ее бешеные зрачки. – «Нина»? Теперь вы на «ты»! – я полном шоке. Больше нечего здесь делать, надо уйти от предавших людей. Меня ломает, ноги ватные, пульс учащается, не могу сдвинуться с места. – Ненавижу! – выпаливаю громко. Жадно втягиваю воздух в легкие, бегу прочь. – Лида, стой, я всё объясню!! – громкий окрик за спиной. – Не стоит, она тебе не поверит! Я знаю свою дочь, она – максималистка. Вылетаю из дома, падаю за руль автомобиля. Меня всю трясет. Вцепляюсь в руль. Сил нет, но надо убраться отсюда срочно. Выезжаю на шоссе. Постоянные вспышки произошедшего мешают смотреть на дорогу. Снова темнеет в глазах от тошнотворной картины – мать лежит на животе, Емельян сидит сверху, гладит ей спину. По позвоночнику бегут ледяные мурашки. Мышцы сжимаются, одергиваю руки от руля, и машина тут же вылетает на встречную полосу. Хватаюсь за руль, пытаюсь исправить ситуацию. Ничего не выходит. Громкий удар и лязг сминающегося железа. Проваливаюсь в темноту. Падаю. Очень больно. Поднимаюсь. Темный город, заросший ложью и предательством. Будто, вижу изнанку людских мыслей и поступков. Всё вокруг горит в огне. Разворачиваюсь, бегу прочь. Не успеваю скрыться… Так больно, кожа горит, будто с меня ее снимают… *** Картина пятилетней давности давит на меня многотонным грузом. Я стою перед мужчиной, предавшим меня с моей же матерью. – Ты?! Зачем пришла… – скользит изумленным взглядом. Вздрагиваю от знакомых ноток давно забытого голоса. Чувствую себя некомфортно. Осматриваюсь по сторонам. – Я один, она ушла на завтрак, – сообщает Емельян, читая по глазам мой вопрос. Становится неприятно, ощущения, будто ворую внимание чужого мужа. – Помоги мне, – делаю шаг вперед, и оказываюсь в большом холле гостиничного люкса. – Я?! – в шоке смотрит мне в глаза. – У тебя есть свои ручные псы – охранники, а ты просишь помощи у меня? Совсем обнаглела?! – голубые льдистые глаза замораживают меня. – Мне больше не к кому обратиться. Ты – последняя инстанция, – делаю шаг вперед, но Васильев делает шаг назад, и между нами снова пропасть. – Почему? – сканирует меня с головы до ног. Прекрасно знаю, что после двух бессонных ночей выгляжу жалко, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. – Наш сынок пропал, его похитили два дня назад, – выдавливаю еле слышно, опуская глаза в пол, сжимаю руки в кулаки. – Наш кто?.. – Емельян делает ко мне один широкий шаг и хватает за плечи. Прикосновения мужчины отдаются во мне миллиардами импульсов, пронзают насквозь растревоженную душу. – Захар – твой сын, ему четыре, у него такие же небесно-голубые глаза, ямочки на щеках, русоволосый светлый мальчик, богатырь как его папа, а еще он в беде, – рыдаю безудержно. – Мой сын… мой сын, – повторяет бесконечное число раз Емельян, – машинально поправляет упавшую мне на лицо прядь шоколадных волос. Пальцы мужчины теплые и ласковые. Вспышки прошлого тут же бьют меня в грудь изнутри, выламывая ребра. Задыхаюсь. Отталкиваю от себя Емельяна. – Я хорошо заплачу, если ты поможешь мне… Молодой мужчина растерянно глядит на меня. – Заплатишь за поиски моего же сына??!! Что-то ты не договариваешь, милая. Хочешь меня использовать? Чей это сын?!! Нас обоих топит в эмоциях – гнева, страха, разочарования, и остатки нашей любви разъедает токсичная кислота. Теперь есть только мы, наша обоюдная ненависть и недоверие. А еще огромная беда – мы потеряли сыночка. Глава 2 Пять лет назад Лидия Емельян помогает мне выбраться из аудитории – держит дверь как джентльмен, протискиваюсь, у меня в руках нехилая стопка учебников, которые именно мне, как старосте, поручили сдать в библиотеку. – Сашка – козёл, – рычит Емельян, – я бы ему вмазал за предательство! – Никогда не думала, что наш друг способен изменить Амелии. Это больно, неприятно, унизительно! Да еще с кем! С подругой из общей тусовки, – выдавливаю из себя, отвечая эхом. – Роза тоже хороша! Соблазнила парня. Как он мог устоять? У него не было шанса! – Саша, по-твоему, телок, которого затащили в постель на веревочке?! – злюсь. Всем известно, что в измене априори виноват мужчина, – Сашка сбил Розу с толку, задавил подарками и обещаниями!! – Уверена, что баба не может быть зачинщицей?! – левая бровь Емельяна изгибается домиком и ползет вверх. Шикаю на бойфренда, не люблю, когда он сминает серьезный разговор неуместной шуткой. Склоняю головку набок и заглядываю в небесно-голубые чистые глаза Емельяна Васильева, моего парня и однокурсника по совместительству. – Емельян, поклянись, мы никогда не попадем в подобную токсичную ситуацию!! – Лида, ты меня сейчас оскорбила до глубины души!! – закатывает глаза. – Прости, я бы тебя поцеловала, чтобы вымолить прощение, но груз выбивает мне плечевые суставы! – вздыхаю обреченно, кидая ненавистный взгляд на стопку книг в руках. Сдуваю прядь темных волос, упавшую мне на лицо, чтобы лучше видеть дорогу. – Помогу?! – спрашивает неуверенно, и тут же забывает о своем великодушном предложении, отвлекаясь на громкий окрик друзей: – Емеля, на воскресный матч лишние билетики найдутся?! – Парочка!! – бросает меня, размашистым шагом отправляется к старшекурсникам. С грустной улыбкой смотрю на удаляющуюся широкоплечую фигуру Емельяна Васильева. В московском Институте Стали и Сплавов, где мы оба учимся, моего парня уважаю все! Он выдающийся, высокий, плечистый, как все спортсмены. Состоит из одних мышц и тестостерона. Мой Емельян шикарный, всегда одет с иголочки, по последней моде, мужчина высокого полета, одним словом. Но, несмотря на его грозный вид, он мягкий и плюшевый как мишка. Сладкий, любимый, родной. Только мой!! А еще он неприлично богат, вернее, его дед – Григорий Васильев – хозяин металлургических заводов и пароходов. Но мы вместе не из-за денег, это приятная случайность. Сейчас нам девятнадцать, мы на третьем курсе, учимся на факультете Металлургических Технологий, Ресурсосбережения и Экологии, вскоре пойдем работать к Грише Металлургу (так деда называет внук). Мои родители уже работают на старшего Васильева, через них я познакомилась с младшим. Кто я? Меня зовут Волконская Лидия Михайловна. Мои родители – инженеры, интеллигенты. А я просто красивая (со слов моего парня), молодая, жизнерадостная девушка с тучей планов на будущее. Мой приоритет – выйти замуж за любимого мужчину, стать достойной женой и матерью. В отличие от Емельяна, я не амбициозна! В плане работы не притязательна, мне нравится выбранная специальность. А там время покажет, кем стану. – Не жалей себя, Лидия! – говорю сама себе, топая в одиночестве в библиотеку. Встречаемся с Емельяном в вестибюле института, выходим вместе на улицу, останавливаемся на крыльце. – Наконец-то, – выдыхает он, обнимает меня, крепко и недвусмысленно вжимает в себя. Оглядываюсь смущенно. – Люди, – шепчу едва слышно, когда теплые губы ложатся на мои. Жадно целуемся. Стыдно за себя, но не могу контролировать свои чувства к парню. Васильев как обычно никого не замечает. Он всегда так громко и бурно выражает эмоции, привык, чтобы на него смотрели, чтобы им любовались. Он и сейчас хвастается перед всеми мною и своей журнальной улыбкой. Беспокойно вздрагиваю, не люблю выставлять наши чувства напоказ, прекрасно знаю, как много у нас завистников. – Ты самая красивая, – горячо шепчет мне в ухо парень, касаясь языком мочки. Облизав губы, спрашиваю: – Ты на тренировку? Или к деду? – Понятное дело, на тренировку, – улыбка сползает с его лица. – Ты же знаешь, у меня в выходные важная игра! Мне сейчас бизнес деда никуда не упирается. – Григорий Сергеевич обидится, – нервно стучу пальцами по мощной груди Васильева, спрятанной за дубленкой. – Мне-то что? – безразличным тоном цедит парень, и я сжимаюсь, слыша в его голосе циничное вранье. Емеля ненавидит, когда его припирают к стенке, поэтому молчу. Любимый с детства занимается хоккеем, для него это также важно, как для его деда – металлургия и заводы. У обоих мужчин рода Васильевых абсолютно полярная точка зрения на жизнь, и как надо правильно ее прожить. Накал в отношениях между дедом и внуком нарастает с каждым днем, угрожая превратиться в цунами и снести всё на своём пути. – Сегодня останусь ночевать у Амелии, она просила побыть с ней, – перевожу разговор на безопасную тему. Уже год живем с парнем вместе в съемной квартире в центре города, поэтому он имеет право знать, что буду ночевать не дома. – Ну ладно, – легко соглашается Емельян. – После тренировки поужинаю в ресторане. – Один? – смотрю растерянно. – Так важно с кем?! С пацанами. – удивленно заглядывает в глаза. Нервно сжимаю кулаки. – Лидия, да что с тобой?! – Не могу выбросить Розу из головы, – признаюсь как на духу. – Брось! Это не наше дело! Я поехал. Провожаю взглядом убегающую фигуру парня. Спускаюсь аккуратно с замерзшего крыльца, шагаю к парковке. В полном раздрае чувств еду к Амелии. Не помню, когда у меня в последний раз было подобное угнетенное состояние. Даже веселые биты музыки не добавляют счастья. По дороге принимаю решение заехать к маме. Глава 3 Лидия Мама звонила, просила приехать к ней. Папа в командировке, и она беспокоится по пустякам, сердечко у нее екает, а еще боится пустых темных комнат. Подъезжаю к небольшому двухэтажному коттеджу, паркуюсь за воротами. Иду в дом, открывая калитку и двери своими ключами. – Что случилось? – удивленно разглядываю самого близкого человека на свете. Маму зовут Нина, ей тридцать восемь, но выглядит на двадцать пять. В последнее время замечаю, она с каждым днем расцветает всё сильнее, и я не понимаю, что на нее так положительно влияет. – Привет! – нежно целует в щеку. – Рада, что приехала по первому зову, – щебечет грудным голосом. Принюхиваюсь, от мамы безумно вкусно пахнет духами и еще чем-то загадочным. – У тебя очень красивые волосы, – говорю с придыханием, разглядывая длинные густые шоколадные волосы, уложенные крупными волнами по плечам и спине. – Куда-нибудь собираешься? – разглядываю маму, прищурившись. На тонкой женской фигурке кремовое платье из трикотажа, и вырез декольте неприлично глубокий. – Разве не имею право ходить по собственному дому красивой? – округляет глаза, застигнутая врасплох моим замечанием. – Прости. Конечно, ты заслужила! Меня вырастила, папу также, – ухмыляемся, – дом построила, дерево посадила. Йоге и диетам отдала половину жизни. Наслаждайся плодами! После того как отец стал работать у магната Васильева наши дела пошли в гору, родители купили в ипотеку небольшой дом, в котором даже есть бассейн. И маме не приходится работать на двух работах как раньше, появилась возможность заниматься собой. – Михаила отправили на металлургический завод в Сибирь, а мне хочется поделиться радостным настроением с близкой подругой. А так как это ты, то я тебе и позвонила! Емельян не в обиде? – карие глаза матери блестят и в них разливается бесконечное количество черных чаинок и золотистых искорок. Я давно заметила, когда родительница говорит о моем парне, внутренняя улыбка поглощает ее мир, и она едва сдерживается, чтобы не расплескаться от счастья. Я не ревную, безмерно рада, что он нравится маме. Надеюсь, ее любовь уравновесит недоброжелательное отношение папы, который утверждает, что мой парень – мажор, бездельник и мотает деду нервы! – Что случилось? – ловлю дрожащие руки мамы, сжимаю в своих. – Ничего, – отвечает испуганно, – я просто счастлива! – Ладно, – отстаю от нее с расспросами. Если мама не хочет признаваться, то вытаскивать из нее правду клещами не стану. Вместе готовим ужин, болтаем о природе, о том, что творится в мире и в металлургии. После ужина уезжаю к подруге с ночевкой. *** – Амелия, я так рада, что ты у меня есть, – обнимаю девушку за плечи, едва она впускает меня в квартиру. – Уже в курсе, что произошло?! Амелии сегодня не было в институте, трубки она не брала, поэтому я решила уточнить, чтобы не сделать хуже, не причинить боль неосторожными словами. Кивает головкой с аккуратными русыми локонами, плачет взахлеб. – Лидочка, как он мог так поступить со мной?!! – Ужас! Я надеялась, что до тебя еще не дошла сплетня, – вытираю пальцами слезы с красивого лица. Оно у нее молочное, с огромными зелеными глазищами, пухлыми губками, прямым носом. И фигурка у самой близкой подруги обалденная – тонкая талия, аппетитные выпуклости там, где должны быть у молодой девушки. Честно? В голове не укладывается, как можно было изменить такой чудесной Амелии? Обычно у красивых – отвратительный характер, но не у Ами! Она замечательная! Я еще долго могу петь дифирамбы, но факт остается фактом, Сашка изменил Ами!! – Лидок, я тебя очень люблю. Но прошу, не защищай его, иначе… – Поступим так, закажем пиццу, налопаемся, посмотрим сериальчик и баиньки!! – стараюсь быть зажигалкой. К моему удивлению, Ами кивает прекрасной головкой. Открываю телефон, лезу в карман за картой и прихожу в полный шок. Пусто. Вспоминаю, что выложила из кармана, когда переодевалась у матери. – Похоже, пицца откладывается, если только ты не разбогатела?! – вопросительно смотрю. Ами виновато мотает головой. Амелия приехала в Москву из далекого региона, родители живут в деревне, девушка – умница, учится на бюджете, подрабатывает, но у нее вечно нет денег. То отдала Сашке, то за съемную квартиру, то отправила родителям. Делаю последнюю попытку получить деньги, набираю Емельяна. Абонент недоступен. Странно. Возвращаюсь к разговору с подругой. Через час утешений и слез наш разговор с Амелией сворачивает на опасную стезю. – Я люблю Емельяна больше жизни! Он мне верен, и никуда не денется от меня, мы созданы друг для друга, понимаешь? Между нами невозможно недоверие, недомолвки, как случилось у вас с Сашей. Жаль, что ты не встретила такого как мой! – Жалеешь меня? Пожалей себя! – зеленые глаза недоброжелательно темнеют. – Что?.. – Я видела твоего парня в ресторане с женщиной неделю назад. – Не может быть, это неправда! Ты мне мстишь?.. – Правда, – горячо выпаливает Амелия. – Ты рассмотрела незнакомку? – нетерпеливо заглядываю в глаза. – Нет, они сидели далеко. Так только силуэт. Невысокого роста как ты, темное платье обтягивало тонкую фигурку. Зато я запомнила ее волосы. Они были шикарные – длинные, густые, шоколадные, уложенные крупными волнами по плечам и спине, – Подожди, ты будто меня описываешь, мы ходили в ресторан во вторник, – закусываю губу. – Точно нет! Это было в среду. В тот вечер ты подрабатывала у отца, а твой был на тренировке, как обычно. И у незнакомки не было твоих шикарных бедер. Ужас охватывает меня, и я трясусь от холода, промерзаю изнутри. Обхватываю себя за плечи, пытаюсь согреть. Ничего не выходит. Амелия отравила меня недоверием. – Давай спать!! – отворачиваюсь к окну. Настроение испорчено. Что если Амелия не хочет страдать одна, поэтому топит меня, тащит за собой в омут недоверия и слез? Опасный путь она выбрала. Посреди ночи снова набираю Васильева. Абонент не доступен. Какого черта! Что происходит?! – рычу внутренне. Сна нет ни в одном глазу, ночь напролет прокручиваю поведение парня. Нет! – спорю с собой. – Его внимание принадлежит только мне, я бы заметила, если бы что-то изменилось. Образ любимого перед глазами – вот он сдувает темную прядь моих волос со своего лица, торс оголен, на высоко вздымающейся груди татуировка с мордой волка, на руках хорошо прорисована вязь мышц. Крупное, но правильное лицо – волевой подбородок, высокие скулы, прямой нос, узкие губы, небесные глаза, светлый ежик волос. Из-за спорта Васильев вынужден носить очень короткие прически. А еще вспоминаю огоньки любви ко мне, они никогда не гаснут в его глазах. Парень готов ради меня на всё и не раз это доказывал. Может, права моя мать, надо быть настойчивее, показать парню, что хочу замуж. Мать мне все мозги прогрызла, что Васильев – лучшая партия! Глава 4 Лидия Абсолютно не выспавшись, поднимаюсь с утра пораньше. Хочу убраться подальше от Амелии, пока она не проснулась. После ночного разговора чувствую неловкость и раздражение, между нами, будто, колючую проволоку натянули. По дороге к матери заезжаю в кофейню, где прошу кофе взаймы. – Завезу деньги через час, – обещаю знакомому парню. – Надо выпить кофе, иначе я не доеду, глаза слипаются. Ухмыляется понимающе, и мне хочется выкрикнуть «Нет! Совсем не то, что ты подумал!». Подает большой капучино с присказкой: – Эх, девушки! Непослушный вы народ! Загрузила бы карту в телефон и все дела! – После сегодняшнего инцидента, так и сделаю! Чтобы не слушать нравоучений, – улыбаюсь криво, быстрыми шажками иду на выход. Через десять мину вхожу в дом, открывая дверь своими ключами. – Странно, – озираюсь по сторонам. Вскидываю голову, кричу в сторону второго этажа: – Мама, ты дома?! – Да, – выбегает поспешно из спальни, завязывая поясок халата на ходу, руками приглаживает растрепавшиеся волосы. – Почему не на работе?.. Я не истеричка, не паникерша, но меня закручивает вихрь подозрений. Мама сбегает по лестнице, целует меня в щеку, и я вдыхаю аромат мужского тестостерона и парфюма. Знакомого парфюма… Отшатываюсь, округляя глаза. Спина разболелась с утра, это йога, – оправдывается мама. – пришлось остаться дома, вызвать массажиста из фитнес -зала. – Где он? – Уже ушел… – Но я никого не видела. – Он через кухню вышел. – Сбежал?? Почему? – Сеанс массажа закончился, он и ушел, – отвечает пунцовая мама. – Почему помада размазана у тебя по подбородку? – протягиваю пальцы, пытаюсь стереть красные следы. – Прекрати, – отстраняется. – Зачем ты здесь? – карие глаза темнеют. – Карту забыла в своей комнате, – бубню под нос, – поднимусь, заберу. – Не надо! Сама принесу. Мама поднимается по ступеням, смотрю вслед удаляющейся стройной спине и опущенным плечам, понимаю, что мама врет! Но зачем? Очень неприятная ситуация, впервые между нами пробежала черная кошка недопонимания. Мы всегда были честны друг с другом, мы же больше, чем мать и дочь, мы – подруги!! В полном ступоре бреду на кухню, беру стакан, стоящий рядом с кулером, набираю воды, подношу к губам. Машинально убираю короткий светлый волос, прилипший к стакану. Странно, в нашей семье ни у кого нет коротких светло-русых волос. У мамы, папы и у меня – темные. Забираю карту, преодолевая себя, целую маму в щеку, исчезаю за дверью. Всю дорогу до дома думаю об одном, почему помада размазана по подбородку?.. Глава 5 Лидия Я не видела любимого со вчерашнего дня, безумно соскучилась, все эти проблемы с мамой и подругой только усугубляют мое желание поскорее оказаться в объятиях Емельяна. Сегодня суббота, у него утренняя тренировка, в офис к деду Грише ехать не надо. Значит, Емельян должен ждать меня дома. Он ведь соскучился? Вхожу в квартиру, с порога кричу: – Я дома! – Детка, – Емельян появляется из кухни. На нем красная толстовка и светло-серое трико, а еще фартук. Хлопаю себя театрально по бедру. – Зая, я забыла зайти в магазин, – сжимаю губы, виновато каюсь. – Я всё купил, палтус уже в духовке! – сообщает серьезным тоном. – Ты у меня лучший. Я мигом, только переоденусь и вернусь к тебе, – ухожу в душ. Через двадцать минут возвращаюсь на кухню, где вкусно пахнет и тепло. – Дзинь-дзинь, – на мобильный парня приходят эсэмэски. Его руки заняты салатом, и он бросает на трубку испепеляющие взгляды. – Прочитать тебе, что там? – предлагаю помощь. – Нет! – отрезает резко. Что-то новенькое, у Васильева появились секреты? Подхожу ближе, обнимаю за талию, встаю на носочки, тянусь, чтобы поцеловать. На подбородке любимого вечерняя щетина, светлые иголки колются нестерпимо. – Ты не ночевал дома? – смотрю удивленно. Ловит мой взгляд на своем теле, неприязненно фыркает. – Тебя по-прежнему бомбит?.. Показалось, что я что-то заметила на здоровенной шее, изучаю пальцами и взглядом. – Что не так? – Емельян напрягается. – На засос похоже, – выдавливаю еле слышно. – Рехнулась?! Ударился вчера об чужой кулак. – Шеей? – Ага, – тянет Васильев, выключая плиту. Вытирает руки об белоснежное полотенце, поворачивается ко мне. – Как же я соскучился!! Не оставляй меня по ночам одного! – глядит на меня наивными чистыми глазами цвета неба. Ну как ему не верить? Как его не любить? У меня в животе бабочки пляшут канкан. Еще ночью я была готова бросить ему в лицо, что сомневаюсь в нем и его преданности, а сейчас мой мир перевернулся и встал на ноги, как ему и положено стоять. – Не представляешь, Амелия добилась своего, свела меня с ума! – Не обращай на нее внимания. Садись, будем обедать. Палтус, запеченный с картошечкой и овощами, пахнет сногсшибательно, не в силах сопротивляться искушению, падаю в свое удобное высокое кресло. – Завтра после игры уезжаем с ребятами на турбазу, – сообщает будничным тоном Емельян, едва заканчиваем трапезу. Он шутит? Без меня? Это что-то новенькое в наших отношениях. Чтобы не выдать бурлящие во мне эмоции, гляжу в окно, закусив нижнюю губу. Боковым зрением вижу, как Васильев следит за моей реакцией. – Прости Цветочек, сегодня занят, мы с друзьями идем, едем…» – в голове колотятся слова Саши, которые он говорил Амелии. Как потом оказалось, никаких друзей не было! Вздрагиваю в унисон своим мыслям. Поднимаюсь тяжело из-за стола, иду в спальню. Сажусь возле трюмо на пуфик, разглядываю себя в зеркале. Я не такая безупречно красивая, как Амелия, поэтому имею право сомневаться в себе, что сейчас и делаю. У меня длинные, густые, шоколадные волосы, чуть загорелое лицо, большие выразительные карие глаза с черными и янтарными точками, какой-то дефект на радужке от рождения. Узкие плечи, тонкая талия, большая грудь и слишком фигуристые бедра. Я не идеальная и вся эта ситуация доставляет мне беспокойство! Это сейчас за Васильком никто не бегает, знают бесполезно, я его королева. Королева – самозванка, – добавляю от себя. А случись что, его у меня отнимут. – Лидо-о-ок! – тянет Емеля, появляясь в комнате. – Мы еще не договорили! Кстати, посуду я помыл. – Молодец, – гляжу на него в упор, – а худи мешал тебе мыть посуду, – торс парня оголенный, – или ты разделся для того, чтобы влиять на меня? – усмехаюсь. Емельян приближается ко мне сзади, играя мышцами груди, как зверь готовый напасть на добычу, прищуривается и осматривает, примеряясь к захвату. Стягиваю с себя майку и бросаю ее ему в ноги, при этом грудь закрываю руками. – М-м! Хватит меня травить, я голодный. Наклоняется, обнимает за плечи, касаясь грудью моей оголенной спины. Наша кожа соприкасается, и миллион рецепторов кричат, как сильно голодна я! Вздрагиваю, когда щетина касается моего пылающего лица. – Побрейся!! – Блин, ты одна не выносишь щетину… – Что ты сейчас сказал? – вскакиваю, разворачиваюсь, в упор смотрю на широкоплечую фигуру молодого мужчины. Встречаюсь глазами с оскалом на морде волка. – Что я сказал? – на всякий случай пятится назад. – Что-то про тех, кому нравится твоя щетина?!! – Безумная! Я имел в виду пацанов, мы обсуждали, как наши женщины относятся к щетине! Выяснилось, никто не жалуется кроме тебя. – О, боже! – впервые за сутки срываюсь на плач. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной и неуверенной в себе. Думала, мне не грозят подобные сомнения, считала это уделом других чужих женщин. Падаю безвольной опустошенной куклой на кровать, теплые дорожки из слез бегут по щекам.. Емеля осторожно приближается, садится рядом. Ощущаю его огромную горячую руку у себя на затылке – Лидок, ты как там? Мне страшно за тебя. Я не понимаю, что с тобой происходит. Может, беременна? Или ПМС? – Что-то с нервами, это из-за Амели, – переворачиваюсь на спину, принимая решение не пугать мужчину, он еще слишком молод и не опытен, не знает, почему женщины плачут. – Слава богам! – выдыхает облегченно, охватывая меня горящим. В уголках губ растекается хищная улыбка. – Иди ко мне, – мурлычу ласково. Емеля склоняется надо мной, чего-то колдует, убирая волосы с моих плеч и лица, освобождает место для горячих поцелуев. Обаятельно улыбаюсь, нетерпеливо ожидая начала прелюдии. Расслабляюсь в руках любимого, растекаюсь, забывая об Амели и том хаосе, который она внесла в мою жизнь. Засыпая через сотню поцелуев и стонов, принимаю решение поменьше общаться с Амелией. До добра она меня точно не доведет. Понимаю, это предательство с моей стороны, бросить подругу в беде. Но сейчас она тонет и тащит меня за собой на дно. А я не хочу. Я только начинаю жить. Глава 6 Наутро Емельян – Я в тренажерный зал, потом в салон наводить марафет – волосы, ноготочки, все дела, – любимая девушка целует меня полуспящего в щеку. – Я хочу тебя! – мурлычу, откидывая одеяло. – Емеля, у тебя сегодня серьезная игра! Не надо тратить энергию на секс, – нравоучительно сообщает Лида. Распахиваю глаза, с удивлением смотрю на девушку. Откуда в этой хрупкой малышке столько решительности и силы воли? При ее метре шестидесяти, и тридцать седьмом размере обуви, в ней мега тонна ума и силы воли. Поэтому ее и выбрал. С подросткового возраста я остался сиротой, родители погибли в один день, в одну минуту, вместе. В жуткой авиакатастрофе. Меня растил дед Григорий. Всё бы ничего, но от его излишней опеки и мужского воспитания меня тошнит, в последнее время всё чаще и чаще. Спасает только хоккей, где могу скинуть накопившееся напряжение и получить заряд бодрости, ну и толику хайпа. Я – крутой снайпер, нападающий, когда надо, выступаю в роли тафгая, отталкиваю широкой грудью к бортику зарвавшегося соперника, в качестве трофея получаю гору женского внимания от цыпочек всех мастей. Льстит! Если раньше я клевал на всех и всё что движется, таскал девчонок в дом к деду, то последний год мне никто не нужен. У меня есть Лидия – моя Дюймовочка, девушка – крепкий орешек, со стальным характером (дед говорит про нее, что у нее стальные «фаберже» на зависть любому мужику) и карими безумно манящими глазами. – Как закончится игра, скинь эсэмэс, – Лида исчезает за дверью. Она редко ходит на мои игры, говорит, нет времени на развлечения, в отличие от меня ей приходится работать. Ну как приходится? Она ни в чем не нуждается – у нее есть папа и я. Лиде нравится работать! Едва за ней закрывается дверь, как раздается громкий звонок мобильного. – Ты? Чего звонишь? – отвечаю с ленцой. – Приезжай срочно. Есть проблема! – Что не так? – Кажется, она нас подозревает! – Копец! Ты же божилась, что она не заметит, не спросит… – Я ошиблась. – Что теперь? Всё прекратить? – Приезжай сейчас же. – У меня игра, давай после. – Сейчас!! Отключаюсь. Кровь оглушающими толчками бьет в голову. – Пффф! – выдыхаю тяжело. – Только этого не хватало, чтобы она всё узнала? Подхожу к зеркалу, рассматриваю себя внимательно. – Может, сказать ей правду? Впервые в жизни меня кто-то поддерживает, верит в меня. В отличие от деда не давит, ничего не требует. Копец! – прикусываю нижнюю губу, еще эта гребаная история с изменой Сашки вылезла. Как назло! Лида не знает об Амелии всю правду, а рассказать ей язык не поворачивается, если она узнает, что подруга вытворяет за ее спиной, то потеряет веру в дружбу! Быстро одеваюсь, беру сумку, выбегаю из квартиры, позвякивая ключами от бэхи. *** Лида Еду в тренажерный, вспоминаю, нужно забрать из дома родителей платье для вечеринки в честь победы в очередном матче. Нисколько не сомневаюсь в выигрыше парней, они самые крутые! Открываю калитку своими ключами, с удивлением смотрю на бэху Емельяна. Замираю – Зачем он здесь? Быстрой походкой вбегаю в дом. На первом этаже никого. Зато на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, висит платье мамы. А из ее комнаты раздаются громкие голоса – мужской и женский. Не чувствуя под собой ног, не разбирая дороги, взлетаю на второй этаж, толкаю дверь в комнату. На постели двое, но я не могу их рассмотреть. Они расплываются передо мной как два неясных пятна. – Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства. – Ты?.. – выдавливаю едва слышно. Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине. Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины. – Господи, Лида, что ты подумала? – мама сбрасывает с себя руки парня, прячется под одеялом. – Это был массаж с обезболивающим гелем! Емельян приехал по делу! А я с постели не могла встать с утра, проклятый позвоночник! Массажист задержался в дороге. А я даже мовалис не смогла уколоть себе, рука не гнется, зажало грыжей нерв, – мама кивает на ампулу мовалиса. – Вызвать скорую не пыталась?! – отвечаю жестко. Надеюсь, она не рассчитывает на мое сочувствие? – Не могла дотянуться до телефона, – мямлит еле слышно. – Почему ты голый? – даже не смотрю на Васильева. – Копец, Лида. Я в боксерах. Снял форму, чтобы не испачкать, это был мой основной комплект, я же ехал на игру! – оправдывается гневно Емельян, и получается только хуже. Я ему не верю. Обоим не верю! – Где наша горничная?! Почему она не помогла? – Уволена. – Вранье!! Прекратите! – срываюсь на крик. – Что с тобой? Не веришь матери, мы же подруги! – Не смей называть себя моей подругой!! – Нина, скажи Лиде правду, – требует Емельян, одеваясь поспешно. – Она не поверит… посмотри на ее бешеные зрачки. – «Нина»? Теперь вы на «ты»! – я полном шоке. Больше нечего здесь делать, надо уйти от предавших людей. Меня ломает, ноги ватные, пульс учащается, не могу сдвинуться с места. – Ненавижу! – выпаливаю громко. Жадно втягиваю воздух в легкие, бегу прочь. – Лида, стой, я всё объясню!! – громкий окрик за спиной. – Не стоит, она тебе не поверит! Я знаю свою дочь, она – максималистка. Вылетаю из дома, падаю за руль автомобиля. Меня всю трясет. Вцепляюсь в руль. Сил нет, но надо убраться отсюда срочно. Выезжаю на шоссе. Постоянные вспышки произошедшего мешают смотреть на дорогу. Снова темнеет в глазах от тошнотворной картины – мать лежит на животе, Емельян сидит сверху, гладит ей спину. По позвоночнику бегут ледяные мурашки. Мышцы сжимаются, одергиваю руки от руля, и машина тут же вылетает на встречную полосу. Хватаюсь за руль, пытаюсь исправить ситуацию. Ничего не выходит. Громкий удар и лязг сминающегося железа. Проваливаюсь в темноту. Падаю. Очень больно. Поднимаюсь. Темный город, заросший ложью и предательством. Будто, вижу изнанку людских мыслей и поступков. Всё вокруг горит в огне. Разворачиваюсь, бегу прочь. Не успеваю скрыться… Так больно, кожа горит, будто с меня ее снимают. Глава 7 Лидия Полицейский записывает показания свидетелей. Я сижу на переднем сидении своего автомобиля, смотрю невидящим взглядом вперед. – В страховую позвонили? – интересуется водитель пострадавшего автомобиля. – Сейчас, – сжимаю ледяными руками трубку, и в этот момент внизу живот чувствую неладное. – Ой! – хватаюсь за живот, наклоняюсь вперед, и меня пронзает двойная боль – в животе и в ребрах. – В чем дело? – спрашивает страж закона. – Не знаю, очень больно. – Скорая сейчас подъедет, – смотрит на меня исподлобья. Его взгляд так и рычит: – Сама виновата, теперь терпи, дуреха крашенная. Вскидываю глаза на небо, молюсь, чтобы никто не пострадал. Всё-таки три машины всмятку. – Есть еще одна пострадавшая, – слышу сквозь пелену, – тоже девушка. Кровотечение. Прикрываю глаза, слышу остаток речи сквозь пелену. Меня трясёт. Голова раскалывает на части при одной мысли, это я виновата. – Скорые на подходе, – ожившим голосом сообщает мужчина в форме и в этот момент я чувствую радость. Девушку обязательно спасут. По-другому быть не может. – Скорее! Скорее! – слышатся голоса совсем рядом. С ужасом наблюдаю, как врачи везут на каталке девушку к карете скорой помощи. В жилах стынет кровь. На сразу понимаю, что я расстегнута, без шапки, на улице январь и мне элементарно холодно. – Застегнитесь! – приказывает полицейский, осматривая меня бегло. – Вам нельзя болеть, надо еще отвечать за всё это безобразие! Опустив глаза, в шоке смотрю на порезанные руки. Когда стекло разбилось, осколки летели во все стороны. Поднимаюсь на ноги, пытаюсь выпрямиться, снова хватаюсь за живот. Мне плохо. Страшно. Ситуация удручает. – Водитель тойоты тоже ранена, – сообщает мужчина по рации, и через мгновение меня забирают в машину скорой помощи. *** – Вторая девушка умрёт? – безэмоционально спрашиваю у врача в приемном отделении. – Не думаю. От этого еще никто не умирал, – обрывает высокий женский голос. – От травм? – Она ребенка потеряла! Внутри всё холодеет, словно покрывается корочкой льда. Накрывает паника. По щекам текут слёзы, чувствую соленый привкус на губах. Спазм горла перекрывает доступ кислорода. Проваливаюсь в чернильную пустоту… Чудовищно! Через мгновение длиною в пустоту прихожу в чувства. Открыв глаза, натыкаюсь на капельницу, стоящую возле моей постели. Внутри трубки медленно капает раствор. Втягиваю в себя больничный удушливый запах. Медленно поворачиваю голову направо. Вижу четыре койки, три из них заняты, четвертая пустая. Впиваюсь в женские лица. – Девчонки, где я? – В женском отделении первой градской. – Зачем? Я же попала в аварию. – На сохранении! – На сохранении жизни? Без этого я умру? – спросонья ничего не понимаю. – Ты беременна, матка в тонусе. Сохраняют жизнь твоему малышу! Глотаю воздух короткими вздохами. Желудок сжимается и меня тошнит от картинки, всплывшей в голове. Изгоняю из головы жуткое видение. Прикрываю глаза, надо дождаться врача и всё расспросить у него. Осторожно трогаю руками плоский живот. Неужели беременна? Но я ничего не почувствовала. Может, я сплю или продолжаю бредить? Громкий звук открытия дверей, вскидываюсь. Вижу, как в палату заезжает каталка с женщиной. Смотрю на ее светлые волосы, выбивающиеся из-под голубой шапочки и порезы на свисающей с каталки руке. Вздрагиваю. Сестры сгружают девушку на пустую койку, уходят, увозя каталку за собой. – Что происходит? – с ужасом наблюдаю, как тяжело дышит девчонка. – От наркоза отходит, – с пониманием говорят женщины. – Зачем беременной наркоз? – нервно сглатываю. Сердце подсказывает, ответ мне не понравится. – Выкидыш, скорее всего, делали чистку, – сообщает нервно женщина с темными волосами и на автомате обнимает свой живот. – Придумают же всех держать в одной палате! – бурчит себе под нос. Внутренне съёживаюсь. Непреходящий страх держит в цепких объятьях. Я ведь узнала девчонку. Та самая, что пострадала в аварии, которую устроила я. – Я ваш лечащий врач Мирон Павлович, – сообщает мужчина в белом халате спустя час, испытующе разглядывает меня. – Вы в больничной одежде, к вам до сих пор никто из близких не приехал? Внутренне съеживаюсь. Нечего ответить. Амелия, мать и Емельян больше не входят в этот список, папа до сих пор вне доступа. Уже начинаю нервничать. С трудом подавив болезненный стон, спрашиваю: – Я точно беременна? – Шесть недель. – Мальчик или девочка, – спрашиваю на автомате. – Пока не видно, повторите УЗИ недельки через три. – Мирон Павлович, пожалуйста, переведите меня в другую палату, – шепчу едва слышно. – Чем эта не подходит? – удивленно вскидывается. – Здесь плохо пахнет, меня всё время тошнит, -смотрю с мольбой. Мужчина понимает, что вру, но соглашается. О том, что Инга проснулась, рыдает уже тридцать минут без остановки и я причина ее слез, – пришлось умолчать. Сама себе противна. Хочу сбежать. Меня переводят в соседнюю палату, где я отбываю весь срок – четырнадцать дней. Сегодня выписка, меня забирают домой. Иду тяжелым шагом на выход. – Привет, – обнимаю единственного человека, которому смогла позвонить, пересилив себя. – Рад, что ты в порядке, – осматривает меня внимательно. На улице январь. Прячу лицо от северного ветра в капюшоне тонкой шубки. Оборачиваюсь, поднимаю голову, смотрю на окно палаты, в которой я оставила навсегда свои чувства к Емельяну. Идем на выход по заснеженной дорожке, и снег заносит мою душу. – Тебя точно не напряжет, что я поживу пока у тебя? – Лида, я же сказал, что ты мой друг, самый желанный человечек, – бросает на меня странный взгляд. Глава 8 Лидия Садимся с Сашей в машину, едем к нему. Если бы мне два дня назад сказали, что за помощью обращусь к нему, я бы не поверила, приняв за злой розыгрыш. Сейчас сижу в теплом внедорожнике Саши за переднем пассажирском сидении, гляжу вперед на дорогу, избегая зрительного контакта с водителем. – Как родители? – парень задает вроде простой вопрос, а меня при этом словно прибивает к сидению гравитация невиданной силы. Сердце в груди трепещется как птица, попавшая в силки. Комок тошноты застревает в горле, едва вспоминаю свой разговор недельной давности с отцом. *** – Папа! Наконец-то я до тебя дозвонилась, – кричу в трубку. – Когда вернулся? – Сегодня. – Очень соскучилась! – мну больничную сорочку. Нестерпимо хочется увидеть отца. – Лидия, в чем дело?! Мама говорит, ты лежишь в больнице, в какой именно не объясняет. Еще ты попала в крупное ДТП. Как такое возможно? Я сам учил тебя водить! – Прости, не справилась с управлением. Обида, злость и бессилие топят меня, едва мне напоминают о произошедшем ДТП. Через два часа папа приезжает в больницу, спускаюсь к нему в холл. – Папуля, – трусь щекой о его щеку. Легкая небритость напоминает о детстве, когда моим самым любимым занятием были посиделки на папиных коленях, выяснение причин его колючести и родственных связей с ёжиком. – Мама говорит, ты ведешь себя странно, – говорит папа, бросая взгляд с опаской. – Что?.. – Ты отказываешься выходить к ней и Емельяну, когда они навещают тебя в больнице. – Я странная? – взрываюсь резко. – Они – изменщики! – вскрикиваю на эмоциях. – Что?.. – Я застала Емельяна с мамой! – плачу. – Не может быть! – отец замирает, смотрит на меня, допытываясь, правду ли говорю. – У них сексуальная связь? Страшно виню себя за вылетевшие в порыве гнева слова, я ведь приняла решение, не рассказывать отцу правду, но гормоны и обида сделали своё черное дело. – Они вонзили мне в сердце нож! – плачу, жду от папы жалости и понимания. – К лучшему!.. – констатирует папа безэмоционально, смотрит с интересом в окно. – О чем ты?!! – горечь обиды от его слов захлестывает меня, глаза выжигают слезы. – У меня есть другая женщина… я не смел признаться вам, не хотел разрушать крепкую семью, но ты освободила меня. Спасибо дочь, – поворачивает ко мне лицо, которое я больше не узнаю, гладит по голове. На этот раз его руки не кажутся заботливыми. – Пусти, – вырываюсь, – ты такой же циник как они! – резко поднимаюсь на ноги, молча ухожу. Уже в палате даю волю слезам. Так много предательства и измен вокруг. Все врали друг другу, изображали образцовую семью. Вою всю ночь напролет глядя в темный потолок, даже соседка не шикает на меня, понимая, что оплакиваю утрату чего-то очень ценного и невосполнимого. Она угадала, я оплакиваю семью, жениха, оставляю их в прошлом. Сердце обливается кровью, душу выворачивает наизнанку. Готова жалеть себя до бесконечности, плакать дни напролет. Случайно руки оказываются на животе, даже через ткань сорочки ощущаю тепло кожи. Тут же вспоминаю, что не одна, у меня есть мой мальчик. Уверена, что родится мальчик, сердце подсказывает. С нетерпением жду встречи с ним. Надеюсь, я ему понравлюсь. Улыбаюсь ребенку. Уже его люблю. – Я справлюсь со всем, а ты, мой мальчик мне поможешь! Вытираю слезы ладошками, принимаю решение, никогда не прощать тех, кто предал меня и мои идеалы, кто разрушил мой красивый сказочный мир как карточный домик. *** Лидия Проглатываю комок тошноты, вызванный воспоминанием, возвращаюсь в реальность. – Саня, заедем в магазин за продуктами? – Все есть дома, Роза подсуетилась к твоему приезду… – осекается, бросая нервный взгляд. Вздрагиваю. Как он смеет говорить при мне о новой девушке? – Ты больше не любишь Амелию. Как это возможно? – выдавливаю с обидой. – Сама виновата!! – цедит злобно, не глядя на меня. Александр Панкратов – симпатичный видный парень. Спортивный, играет с Емелей в хоккей в одной команде. Раньше я считала его честным добрым, не понимаю, что толкнуло на измену, но знаю, что должна разобраться в этом. Почему-то это очень важно! Чуйка подсказывает. – Как так вышло что ты предал Амелию? – не выдерживаю, лезу ему под кожу. – Ты дружишь с Амелией с детства, но ни черта не знаешь эту стерву! При другом раскладе, первая бы разорвала в клочья! – рычит с искаженным лицом. – О чем речь? – изумляюсь такому повороту событий. – Время придет, узнаешь. Я в эту грязь не полезу! – огрызается вместо ответа и лицо его сереет. – Хочешь сказать, ты всего лишь отомстил? – реально офигеваю от позиции Саши. – Да!! – выдыхает ядовито. Понимаю, что не хочу больше слушать о том, кто кому отомстил. Как удобно сваливать вину на девушку, видите ли, она спровоцировала его! По теории Саши напрашивается аналогия с нашей ситуацией – Емельяну не хватало остроты, и он пошел искать ее на стороне… прямо в нашем доме. По щекам льются слезы, сердце бьется громко в груди. – Отметим избавление от изменщиков? – Саша пытается перевести разговор на другое. – Я беременна! Моя песенка спета, меня ждут соки и витаминки. – Сочувствую, друг, – трогает нежно за плечо. Удивленно вскидываюсь на него. Еще две недели назад думала, что вычеркнула Сашу из друзей навсегда, а сейчас он мой единственный друг! И даже выигрывает как мужик в сравнении с Емелей, потому что изменил не мне. Ловлю себя на двойных стандартах, тут же забываю. – Надеюсь, Розы нет дома, – интересуюсь у дверей квартиры в элитном доме. – Нет. Я держу ее на расстоянии вытянутой руки. После предательства Амелии, никого не подпущу близко! – выдыхает с обидой Саша и глядит на меня пронзительно. Хочет, чтобы я поверила в его невиновность. По его логике изменять ради мести в ответку можно, а по симпатии и сбое в верности нельзя. Заходим в квартиру. – У тебя круто! – я уже здесь бывала, но только во время вечеринок, а так чтобы остаться наедине в комфортной квартире парня, осмотреться, насладиться красотой, которой обеспечили Панка его родители, это впервые. Забираюсь с ногами на белый диван в гостиной. Саша приносит сок и фрукты, ставит на стол. – Дрынь! Дрынь! – громкий звонок в дверь. – Не открывай, может уйдут, – молю я. Никого не хочу видеть. – Этот не уйдет!! – Саша смотрит на меня виновато. – Емеля?? – открываю рот буковкой «О». Сашка кивает русой башкой. – Как ты мог!! – шиплю на него оскорбленно. – Он – мой близкий друг! Парень поднимается, стремительно идет к дверям. А я мечусь по комнате, как загнанный зверек. – Моя здесь? – слышу тревожный голос бывшего. – Я её заберу. Друг, спасибо за помощь, буду в вечном долгу! – Попробуй забрать. Кажется, Лидка не в духе, – оповещает Сашка напарника по заговору. Услышав голос Емельяна, едва дышу. Я так сильно ненавижу его. Даже не знала, что способна на такие горячие чувства. Думал, я безмозглая телочка, которую он заманил в ловушку? Легкая добыча? Ребята, я вас удивлю. Девушка сможет постоять за себя! – угрожаю врагу за стенкой. Глава 9 Лидия – Лида? – Высокая фигура Емельяна замирает на пороге комнаты. Делает неуверенный шаг и снова нерешительно останавливается. – Какого ляда здесь происходит? – сипит Васильев, и его бледное лицо искажает гнев. – Что-то не так? – поднимаюсь с дивана. На мне бюстгальтер, майка, трусы, и больше ничего, вещи я спрятала за диваном. – Проясним ситуацию, – сквозь зубы цедит бывший, делая ко мне два широких шага. Только сейчас замечаю, выглядит он отвратительно. Помятый, лицо осунувшееся. А еще я слышала от Саши, что они проиграли важный матч, из-за того, что король буллитов и лучший снайпер команды был не в себе. Наконец в комнату возвращается хозяин квартиры. – Копец! Лида, ты офигела? – Сашка явно впечатлен, но быстро ориентируется, втыкается взглядом мне в переносицу. – Послушай, брат, – обращается Панк к Емеле, но тот даже не оборачивается. Стоит напротив меня, оцепенев, пытается собраться с мыслями. Получается не очень, недвусмысленная ситуация явно выбила его из колеи. – Зачем пришел? Видишь, мы заняты. У нас массаж! – решаюсь на помощь бывшему другу. – Дура, что ли? – со страхом выдавливает из себя Сашка, и жмется к стене. – Меня не вмешивай, мне тут драма ни к чему! – Я пришел за тобой, – медленно, почти по слогам произносит Васильев. Похоже, после моего «теплого» приема не очень уверен в своих намерениях. – Лидия, собирайся, возвращаемся домой, – каждое произносимое вслух слово дается ему с трудом, вижу по лицу. Его перекосило так, что страшно до жути. Я ведь никогда не доводила Васильева до белого каления, точно не знаю, каким он бывает. Но доводилось слышать байки о его жесткости! – Я уже дома, – слышу, будто, со стороны свой ледяной тон, – Саша приютил. Вскидываю глаза на хозяина квартиры, тут же получаю пренебрежительный взгляд в ответ. Парень стоит, вжавшись в стену, губы – узкая полоска, желваки играют на лице, кулаки готовы разрядиться. Панкратов взбешен, его подставили. Думал, только ему можно предавать?! Привез к себе, обещал помочь, а сам позвал друга. Перевожу тревожный взгляд на Емельяна. Парень оцепенел, лицо ничего не выражает, глаза ледяные, отталкивающие, чужие. Не выдерживаю натиска, ёжусь под его недружелюбным взглядом, читаю угрозу, которую транслирует широкоплечая фигура. Знаю, играю с огнем, но не могу заставить себя заткнуться. – Ты изменил мне, я тебе Квиты, – выдыхаю, собрав мужество в кулак. Пора ставить точку в непростом разговоре, и это сделаю я, если он не решается. – Я тебе не изменял! – ровным тоном произносит бывший. – Вы были голые! – Тут же взрываюсь!! – Ненормальная? Я был в трико, снял кофту, чтобы не испачкать. Футболку не ношу, ты это знаешь! Нина не могла встать с кровати, попросила сделать массаж и укол. Ждать приезда скорой помощи или массажиста она не захотела, говорила, что боль нестерпимая. Я не мог отказать теще. Слезы закипают в глазах. Какой у него гладкий рассказ получается! – Ты заврался!! – тереблю волосы пальцами, раскладывая их на груди, немного неприятно как Васильев прожигает взглядом. – Если мама не вставала с постели, как ты открыл дверь? – У меня был свой ключ. – Что?.. – моему возмущению нет предела. – Емельян, ты топишь себя! – Мы скрывали от тебя секрет, – во взгляде парня озабоченность. – Пошли вы к черту со своими секретами! – чувствуя горечь слов, бросаю их в парня. – Ты не хотела замуж, а мы с Ниной хотели, чтобы ты стала моей женой. Готовили свадебное торжество, собирались провести его у вас дома. Поэтому у меня были ключи, поэтому мы встречались с твоей матерью тайно! Замираю на мгновение, отмираю и громко хохочу. – Вы накосячили по-крупному и придумали эту историю со свадьбой, чтобы умаслить меня и выставить виноватой, если откажусь? Резко присаживаюсь на диван, голова кружится от собственных криков. Осматриваю внимательно обнаженные бедра, едва прикрытую ажурным лифчиком грудь, задумываюсь о своем поведении. До чего я докатилась? Сижу полуголая перед двумя парнями, выясняю, с кем спала моя мать и мой парень! Стыдно, унизительно, мерзко! Вздрагиваю, чувствуя, как по моей обнаженной спине ползет рука Емельяна. – Лида, чтобы у вас тут не произошло, я тебя прощаю. У нас будет ребенок, скоро свадьба. Поехали домой.

Конец ознакомительного фрагмента.