И все говорили, что я не говорил приятных вещей.

Я проигнорировал ее предположения. — Я собираюсь начать с того, что научу тебя, как освободиться от некоторых основных захватов. Иди сюда.

Нерешительно она приблизилась к тому месту, где я стоял на коврике. Я встал перед ней и схватил ее за запястья. Мои гораздо более крупные руки обхватили ее тонкие косточки, и я напомнил себе не сжимать их слишком сильно.

— А теперь высвободись из моего захвата, — сказал я, желая посмотреть, что она будет делать сама, без инструкций. — Покажи мне, что умеешь.

Черты ее лица ожесточились в решимости, когда она ударила ногой. Мое бедро едва успело отразить удар. Это был не тот ход, который я ожидал от нее первым.

Я хмыкнул. — Хорошая попытка. Но… возьми меня за запястья. — Ее нежные пальцы обхватили мою кожу, и я подавил дрожь — отчасти от страха, отчасти от тоски. — Теперь смотри на меня. — Я прижал запястья к ее большим пальцам, одновременно выкручивая руки, чтобы освободиться.

— Ох. Я понимаю. — Она протянула запястья. На этот раз она подражала моим движениям и высвободилась.

— Хорошо. Еще раз.

Мы проработали прерывание захвата за запястье, затем перешли к другим позициям. Что делать, когда кто-то атакует сзади. Как блокировать удушающий захват. Самые нежные места на теле, которые заставят отступить любого. Все это были основные приемы самообороны, которые должна знать каждая женщина.

Она быстро соображала. Маленькая ведьма была умна.

Я снова подошел к ней сзади. Она застала меня врасплох, когда развернулась. Не ожидая такого движения, я со стоном приземлился на спину.

Эмма уставилась вниз широко раскрытыми глазами. — Что случилось?

— Кажется, твоя волчья сила решила дать о себе знать. — Хорошо. Она была не такой хрупкой, какой казалась. Я вскочил на ноги.

— Мне очень жаль. Наверное, я увлеклась.

— Не извиняйся. — Я обнажил зубы в дикой усмешке. — Я вот не собираюсь. — Я набросился на нее, на этот раз повалив на мат. Она сопротивлялась, пока мы боролись за доминирование. Ее локоть задел мой нос — нарочно, — что означало, что она учится.

Я перевернул ее на спину и использовал свой вес, чтобы придавить к земле. Она извивалась, не желая признавать поражение, пока я не вытянул ее запястья над головой и практически придавил ее тело своим. Затем она замерла.

Мы оба тяжело дышали, лежа лицом к лицу. Из ее косы выбились пряди волос. Ее лоб блестел от пота. Сегодня днем у нас была хорошая тренировка.

Я уже собирался скатиться с нее, когда ее губы приоткрылись, привлекая мое внимание. Секундой позже ее похоть врезалась в мою грудь с такой силой, что у меня перехватило дыхание.

Она сократила небольшое расстояние между нами своими губами. Легкие, как перышко, они коснулись моих, нерешительные и вопрошающие. Когда я не отстранился, она наклонила голову и надавила сильнее.

Мой первый поцелуй.

Я понятия не имел, что делать, поэтому позволил инстинкту взять верх. Мои губы соприкоснулись с ее губами. Кончик ее языка скользил по моему шву, пока я не открыл рот и не впустил ее. Я пробовал ее на вкус, исследовал каждую частичку своим языком. Желание, исходившее от нее, затуманило мне голову и ударило прямо в пах. К нему примешивалась моя собственная похоть.

Прежде чем я осознал, что делаю, моя хватка на ее запястьях усилилась, а свободной рукой я обхватил ее стройную шею. Я сильно сжал ее, целуя все глубже. Мне казалось, что мои яйца вот-вот лопнут.

Я хотел трахнуть ее. Но я также хотел причинить ей боль, делая это.

Страх окатил меня ледяной водой. Я прервал поцелуй и отстранился, обнаружив, что ее лицо покраснело, мои пальцы перекрыли ей доступ воздуха. Я немедленно отпустил ее и откатился в сторону, принимая сидячее положение.

Она задыхалась. Что, черт возьми, со мной не так?

Я уставился на нее сверху вниз, ужаснувшись своим порывам. Единственная женщина в мире, у которой было желание поцеловать меня, которой не было противно мое изуродованное тело, а я хотел причинить ей боль? Причинить ей боль и наказать ее, за что? Почему?

— Ты в порядке? — Прохрипел я, когда она села.

Она кивнула, потирая ушибленную шею и изучая меня проницательными орехово-зелеными глазами. Они видели слишком много. Они заставляли меня чувствовать себя неуютно.