Я провел носом вниз по ее шее до того места, где она соединялась с плечом. Застежка плаща была расстегнута, и он лежал под ней, прижимая ее ко мне. Было бы так легко вонзить в нее свои клыки и заявить права на свою пару. Я был готов. Мой волк подгонял меня. Пара. Притязание.

Зарычав, я отстранился.

Раздирающая кости боль вспыхнула, когда я заставил себя вернуться в человеческую форму. Мой волк взвыл от потери контроля, но я не мог дать ему то, чего он хотел. Пока нет. Она должна была выбрать меня, или проклятие останется нетронутым — по крайней мере, так я думал.

В человеческом обличье я лежал, растянувшись на Эмме, полностью обнаженный, моя эрекция прижималась к ее животу. Она оставалась неподвижной, делая неглубокие вдохи. Черт. В этом обличье она была для меня не менее соблазнительной.

Взяв в горсть ее волосы и накрутив их на кулак, я держал ее, покачивая бедрами. Ее веки распахнулись, и она ахнула.

У нее перехватило горло, когда она с трудом сглотнула. — Л-Лукас?

Это было верно, она никогда раньше не видела меня в моем полном волчьем обличье. Она понятия не имела, кто ее преследует, хотя, держу пари, могла бы догадаться. Ошибки быть не могло: я был волком.

Она подняла колено, пытаясь ударить меня по яйцам. Я оседлал ее, используя больший вес, чтобы зафиксировать ее ноги. С ворчанием она замахнулась на мое лицо. Я обхватил оба ее запястья свободной рукой и закинул их ей за голову. Моя хватка в ее волосах усилилась, отчего у нее на глаза навернулись слезы.

Она хотела отстранить меня от себя, но ее жестокость только усилила мое желание подчинить ее еще больше. Волна возбуждения и тоски пробежала по моему позвоночнику. Я снова придвинулся к ней, трение было восхитительным. Ее лицо исказилось от боли; я мог бы легко превратить это в удовольствие. Гортанный стон вырвался из моего горла.

Я терпел неудачу — жалкую, необычайную — в своей решимости сопротивляться ей. Я должен был защищать ее от себя и других, дать ей время узнать нас и сделать выбор. Блять. Все, что я хотел сделать, это приказать ей раздвинуть ноги, погрузить мой член в ее тепло.

Три пронзительных хлопка вывели меня из внутренней борьбы. Я почувствовал запах Зейна еще до того, как увидел, как он вышел из тени.

Его смех был пропитан торжеством. — Я полагаю, что моя точка зрения только что была доказана.

Я отпустил волосы Эммы и уставился на него. Он был чертовски прав. Я не мог контролировать своего зверя сейчас. Как бы мне ни было неприятно это признавать, я был в нескольких шагах от того, чтобы отметить Эмму и заявить на нее права полностью. Если бы Зейн не выбрал эту секунду, чтобы прервать…

Злорадствующий вампир приблизился, протягивая руку. — Пойдем со мной, милая.

Ее широко раскрытые глаза оторвались от меня и посмотрели на Зейна. Я снял с нее свой вес. Она взяла вампира за руку, и он вытащил ее из-под меня, прежде чем поднять на ноги.

— Этого, безусловно, достаточно для одной ночи. Давай отведем тебя обратно в постель, сладкая. — Зейн обнял ее за плечи и повел ее в сторону комнаты. Ревнивый рык зародился в моей груди.

Эмма оглянулась на меня. Выдержав ее взгляд, я встал. Румянец разлился по ее сливочным щекам, когда она на мгновение окинула взглядом мое тело. Зейн увлек ее прочь, и они исчезли в темноте за дверью.

Я доверял этому ублюдку меньше, чем самому себе, поэтому последовал за ними на расстоянии. Зейн отвел Эмму в ее комнату и запер дверь.

Он повернулся ко мне, когда я подошел. — Я же сказал тебе, ее судьба уже была решена. Полагаю, ты прав. Она — та самая.

— Тогда почему ты остановил меня? — Я скрестила руки на груди.

— Я этого не делал. Я просто хотел, чтобы ты знал, что я прав. — Зейн подошел ближе. — Не борись со своими инстинктами. — Он помахал ключом от ее комнаты. — Ты хочешь этого? Ты мог бы пойти туда и заявить на нее права прямо сейчас.

Я оттолкнула его руку. — Прекрати искушать меня. А как же она? Как насчет того, чего хочет она?

— Она хочет нас. — Он склонил голову набок. — Она просто еще не знает об этом.

— Ты эгоистичный придурок. — Я ткнула его в грудь. — Если мы поступим по-твоему, она возненавидит нас, а не полюбит. Что будет, когда наше время закончится?

Черты лица Зейна ожесточились. — Тогда Эмма будет свободна от нас. — Вампир усмехнулся. — Всего несколько мгновений назад ты был в нескольких секундах от того, чтобы овладеть ею. Как ты думаешь, она смогла бы полюбить тебя после этого? Не будь глупцом. Как только она узнает, какое удовольствие мы можем ей доставить, она будет жаждать наших прикосновений. Она полюбит нас.