Когда я пришел в себя, Эмма пристально смотрела на меня. Но там, где я ожидал увидеть отвращение в ее глазах, я обнаружил… восхищение.

Эта самая неожиданная реакция с ее стороны заставила меня запнуться, потерять концентрацию, и я получил удар этим смертельным заклинанием. Я понял, что произошло, только когда агония пронзила каждый мой нерв. Я знал, что мне конец.

Тогда она, блядь, спасла мне жизнь. Почему? Мы не были друзьями. Мы даже не нравились друг другу. У нее снова был шанс сбежать. Но она осталась и сделала все, что могла, чтобы сохранить мне жизнь. Казалось, только по доброте душевной.

Я внутренне съежился. Люди никогда не проявляли доброту ради нее самой. Возможно, она считала, что у нее есть долг. Я спас ей жизнь, и в ответ она сделала то же самое для меня. Просто и благородно. И все же я ожидал, что она намекнет на это или воспользуется этим в своих интересах. Она не сделала ни того, ни другого.

Нет, вместо этого она ушла, как только смогла. Гибрид маленькой ведьмы был загадкой.

— Черт возьми, Кейд, просто скажи мне! — Лукас сжал руки, снова привлекая мое внимание к себе. — Я могу смириться с правдой. Даже если она плохая. — Его кадык дернулся, когда он с трудом сглотнул.

— Она любит тебя.

Лукас несколько раз моргнул. — Ты уверен?

— Конечно, я чертовски уверен. — Я потер лицо обеими руками. — Это одна из причин, почему она ушла. Она любит тебя, но думает, что ты держишь ее за дурочку.

— Я так и знал. — Волк-оборотень начал расхаживать по открытой чердачной площадке. Его эмоции наполнились надеждой.

Я закатил глаза. Какого хрена я рассказываю ему правду? Хотя, он, вероятно, учуял бы ложь, если бы я попытался солгать, если только она не была замаскирована магией. Теперь слишком поздно.

Он взглянул на меня. — Она чувствует то же самое к Зейну?

Я обдумал его вопрос. — Я думаю, что узы пары между вами, волками, делают связь более очевидной. Но я знаю, что у нее есть чувства к нему. Он ей нравится. А еще в нем есть что-то такое, что пугает ее.

Лукас кивнул. Его брови нахмурились, когда он задумался. — А к тебе? — он едва прошептал вопрос.

Я напрягся. — Не твое собачье дело.

— За исключением того, что это так. — Он остановился, повернувшись ко мне лицом. — Почему ты ее боишься?

— Я не боюсь, — отрезал я. Беспокойство сжало мою грудь.

Он бросил на меня раздраженный взгляд. — Да, это так. Я чувствую это каждый раз, когда она подходит к тебе слишком близко. И каждый раз, когда я упоминаю отношения между вами двумя — или их отсутствие. Что все это значит, Кейд?

Я стиснул зубы. Гребаное волчье чутье.

— Просто брось это, — сказал я, поворачиваясь обратно к пианино. — Иди за своей парой. Приведи ее домой.

Взгляд Лукаса несколько секунд буравил мою спину. Он был зол на меня, хотя и не собирался настаивать — пока. Наконец, он ушел.

Однажды мне придется дать ему ответ. Если я продолжу отказывать ему, между нами может возникнуть драка. Что не обязательно было плохо. Я мог бы сам справиться с волком.

Но однажды он захочет знать, почему я подвел нас всех. Почему я позволил проклятию поглотить нас и, казалось, даже не пытался заслужить расположение маленькой ведьмочки.

Мой ответ? В чем был смысл?

И Лукас, и Зейн были по-своему сломлены, но у каждого из них были искупающие вину качества. У меня их не было. Я ни для кого не был хорош. Мои братья по «Пенумбра» нуждались во мне, мои навыки были полезны, и в то же время они знали, что не следует подходить слишком близко. По крайней мере, на интуитивном уровне они понимали, что не хотят видеть тьму, в которой я прятался. Эмма тоже не хотела этого видеть.

Она никогда не смогла бы научиться любить такое чудовище, как я.

ЧУДОВИЩНЫЕ ЖЕЛАНИЯ

ЕЕ ГРЕШНЫЕ ИЗБРАННИКИ № 2

1

ЭММА

Обрывки воспоминаний, больше похожие на ощущения, просачивались в мое сознание. Меня тащили, потом какое-то время несли, пока я грубо не упала на землю. Мое тело рухнуло на гладкий бетон. В длинном коридоре эхом отдавались голоса, а над головой мерцал свет. Дверь тихо закрылась на петлях, и замок с громким щелчком встал на место. Последовала тишина. Отсутствие звуков было почти удушающим.

Мои веки затрепетали и открылись. Я лежала на животе, повернув голову набок, к моей щеке прижималась прохладная твердость. Сначала все, что я увидела, было пространство бетонного пола, переходящего в стену из того же материала. Пространство освещалось тусклыми лампочками на потолке.

У меня ужасно болела голова, и даже скудный свет отдавался раскалывающей болью в висках. Я съежилась от нападения. Прикрывая глаза одной рукой, я подтянулась и приняла сидячее положение на полу.

Комната была примерно десяти футов во все стороны — бетонная клетка, — за исключением части стеклянной стены рядом с дверью. Я посмотрела на широкий серый коридор, мой единственный обзор с этой выгодной точки. Внутри в комнате стояла металлическая койка с тонким матрасом и еще более тонким одеялом. Подушки не было. В дальнем углу находился туалет с крошечной раковиной, прикрепленной к стене.