– В следующий раз привози, – кивает Платоныч. – Хорошая идея. Зря мне не сказал, я бы ей позвонил.

– Ещё и сейчас не поздно.

– Ну, не знаю…

– Это уж, как хочешь, – улыбаюсь я. – Дядя Юра, давай парой слов перекинемся, пока за стол не сели. Пошли в твой кабинет.

– Ну ладно. Наташенька, ты проконтролируй всё, пожалуйста. Лучше тебя, всё равно никто этого не сделает. И спасибо огромное за помощь. Весь день здесь отработала.

– Да что вы, Юрий Платонович, – улыбается она. – Это куда лучше, чем одной в номере сидеть, как Рапунцель.

Мы идём в кабинет. Выглядит он уже вполне обжитым. Книжные шкафы, пока ещё не полностью заполненные, письменный стол, лампа, как у Ильича с зелёным плафоном, диван и куча бумаг на нём.

– На следующей неделе едем в Краснодар, Сочи и Геленджик, – говорю я, – по вопросам нашего «Факела». Хочу предложить устроить выездное совещание со Злобиным и Куренковым.

– Думаешь, надо совмещать?

– Почему нет? Там в Сочи таможенный пункт, всё удобно, всё в одном кусте.

– Не знаю, мне же нужно будет как-то объяснить причину отсутствия.

Я ввожу его в курс последних событий.

– Слушай, надо подальше от всех этих брошей, Ев и прочей ерунды держаться, – качает он головой.

– Ева, как раз, может и пригодиться, – развожу я руками. – Нам нужна помощь в открытии фирм, в коммуникации и всё такое.

– Ох, лучше бы кого-то другого подыскать, раз она плотно с «конторой» сотрудничает. Нам бы лучше не светиться, сам понимаешь.

– Ну да, через неё и подыщем. У меня родственников за границей нет, так что, в любом случае, через КГБ придётся действовать, ну, через Еву то есть. А у тебя нет случайно?

– Родственников? – хмыкает он.

– Ага.

– Надо подумать.

– Серьёзно?

– С тёткой надо поговорить. У неё вроде двоюродная сестра вышла замуж за француза когда-то.

– Ого-го, – удивляюсь я. – Желательно эту инфу не афишировать.

– Так я и не афиширую, – пожимает он плечами. – Знаешь, что меня беспокоит?

– Думаю, догадываюсь, – вздыхаю я.

– Все эти Лимончики, Зурабчики и Пермяки.

– Из этого списка в наличии только Лимончик остался, – усмехаюсь я.

– Ага, но он может кровь попортить неслабо. А нельзя Злобина попросить решить с ним вопрос?

– Не хочет, он как-то участвует в их схеме. Ну а про Чурбанова я тебе сказал. Лимончик пророс во все структуры.

– Это крайне плохо, – качает головой Большак. – Он нам всю малину обделает. Чувствую, не даст спокойно работать. Как-то решать надо с ним. Ты тут большие дела намечаешь, а тыл такой неспокойный. Может, тогда вообще лавочку прикрыть или продать тому же Лимончику?

– Ха, во-первых, он не купит, ему надо нахаляву и чтобы работали другие, а он только баблос рубил. А, во-вторых, нам желательно глобальный контроль установить над этой братией. Глобальный, конечно, не получится, но если авторитет Цвета вырастет, можно будет эффективно решать вопросы на местах. А их решать придётся, поверь. На каждое предприятие с потенциальной прибылью попрут пацанчики. С кем-то будем решать с помощью отрядов, которые я сейчас как раз создаю, а с кем-то без блатных не получится. Так что все эти структуры в обозримом будущем нам понадобятся. А с Лимончиком надо решать, я согласен. Причём не просто решать, а исключительно в нашу пользу. И я очень и очень сомневаюсь, что на сходке Ферик с Цветом одержат победу.

– А чем он может быть связан с Чурбановым? – спрашивает Большак и трёт виски.

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Тут только догадываться можно. Но мне почему-то кажется, что без Галины Леонидовны и её бриллиантового Бори здесь не обошлось.

– Возможно, – соглашается Платоныч. – Слушай…

В этот момент раздаётся звонок в прихожей.

– Ну ладно, – кивает он. – Пошли. По поводу Краснодара я подумаю. Мне, в принципе, в Новороссийск предстоит ехать, может, получится совместить. Посмотрим.

Мы выходим в прихожую встречать Скударнова с женой.

– Ох, как вкусно пахнет! – восклицают они.

Это точно, пахнет волшебно. Я ведь не обедал сегодня.

Вечер удаётся. Вкусная еда, приятная дружеская обстановка, душевное тепло и песни под гитару. Отказать общим просьбам Платоныч оказывается не в состоянии и поёт, не останавливаясь минут сорок. И вызывает наш зрительский восторг. Временами мы подпеваем, но некоторые песни слышим впервые.

В гостиницу приезжаем уже поздно, но я звоню в госпиталь. Там никаких изменений. Хорошо, что нет ухудшений, но очень тревожно, что нет улучшений…

Мы падаем в постель и сразу засыпаем, а утром несёмся в аэропорт и безо всяких приключений вылетаем в родные края.

Наташка сидит у окна, я посерёдке, а у прохода – Саня. Семён – через проход от него. Полёт проходит стандартно. Немного неглубокого сна с постоянными пробуждениями, немного куриной ножки с рисом. Блин, выглядит она не очень, но вкусная, ёлки. Как её готовят, курицу эту? Загадка… Ну, и собственно, всё.

Прилетаем в шесть вечера. За окном темно, погода хорошая, минус двадцать три градуса. В Москве было минус восемь. Ну, как говорится, где наша не пропадала. Мы выходим из самолёта тёплые, разогретые и попадаем в февральскую стужу с гуляющим по взлётному полю резким ветром.