Тут уже и слуги сообразили, что дела плохи. Дворецкий Гиллан взмахнул рукой в попытке остановить чары, но ничего не поменялось. Вскочив, Ричард, явно забывшись, второпях выпалил какое-то слово на неизвестном языке и прищелкнул пальцами, смешивая вербальную и импульсивную магию. Но и это не возымело эффекта.

– Морган, прекращай уже доводить крестного, – шепнул брату Дрейк. – Если пообещаешь не громить дом хотя бы до послезавтра, я отведу тебя на экскурсию в дворцовую библиотеку.

– Ну ла-адно, – протянул мальчик, на которого зрелище производило очевидно позитивный эффект, и, повернувшись к коту, скомандовал: – Пампкин!

Кот-фамильяр увеличился в размерах, выгнул спину так, что шерсть вздыбилась и по ней заплясали огоньки пламени, глаза же стали демонически-красными. Раскрыв пасть, он громко и устрашающе зашипел.

Хаос остановился в одну секунду. Яйца и тарелки с грохотом попадали на пол, разлетаясь осколками, бекон и тосты оказались разбросаны по скатерти. Все было в ошметках еды – и мебель, и одежда, и волосы… Наступила немая пауза, когда домочадцы и слуги лишь переглядывались, мысленно выдыхая. И в этой тишине послышался отчетливый стук в парадную входную дверь.

Невозмутимо стряхнув с лацкана строгого черного пиджака осколки яичной скорлупы, дворецкий отправился открывать. Лакеи чарами вызвали метлы, тряпки и ведра, собираясь начать уборку, и завтрак по всем признакам был окончен, так и не начавшись. Ричард выглядел сердитым и не спешил отдавать какие-либо распоряжения. Один лишь Морган улыбался.

– А классные все-таки вышли чары? – спросил он, поглаживая запрыгнувшего к нему на колени кота, вновь ставшего милым домашним пушистиком. – Я сам их придумал! Так и назвал – «Едо-магия»!

– Морган! – совсем уж грозно прервал его крестный. – Если ты думаешь, что и в этот раз тебе все сойдет с рук… Ты не выйдешь отсюда, пока не уберешь…

– Мистер Далгарт, к вам посетитель, – негромко обратился к Дрейку вернувшийся в столовую дворецкий. – Я проводил его в гостиную.

Вздохнув, Дрейк скинул с себя неприглядного теперь вида толстовку, оставшись в почти не пострадавшей серой футболке, и отправился встречать неведомого гостя. Он был рад покинуть столовую под любым предлогом, пока и его не заставили прибираться.

Все же гость оказался не таким уж неведомым, а вполне ожидаемым. Подобный вывод Дрейк сделал, только зайдя в большой зал с камином. На одном из диванов, возле жаркого огня сидел Джон Киф.

Управляющий клуба Рейвен снял пальто, небрежно накинув его на подлокотник, и выглядел по обыкновению безмятежно и расслабленно. Он сидел, закинув ногу на ногу, в своем традиционном клетчатом костюме и с легкой улыбкой на лице, которая могла показаться незнающему человеку искренней, осматривался вокруг. Когда он увидел Дрейка, улыбка стала шире, и мужчина со всей присущей ему энергичностью вскочил с места для приветствия.

– Доброго тебя дня, средний Далгарт, – сказал он, протягивая руку и оглядывая его с ног до головы. – Хотя, кажется, начался он не слишком обыденно?

Дрейк опустил взгляд и заметил на своей футболке пятно, оставленное разбушевавшимся завтраком.

– Дворецкий тоже выглядел довольно… м-м-м… непрезентабельно, – добавил Джон Киф с хитрецой в голосе. – Кажется, вашего младшего брата зовут Морган, не так ли? И у него есть весьма примечательный кот…

– Вы пришли, чтобы поговорить о Моргане? – довольно грубо перебил его Дрейк, отвечая между тем на рукопожатие.

– О нет, что ты! Что ты! – воскликнул Джон Киф и рассмеялся так, словно бы услышал очень смешную шутку. Он вернулся к дивану и сел с деловым видом. – Я пришел, чтобы сообщить о Софи Райнер. Дело в том, молодой Далгарт, что я все же нашел ее. И нашел очевидно просто.

Дрейк прошел и сел напротив него, заранее ожидая любого подвоха. Встречи с Кифом сложно было назвать приятными.

– Так где вы ее нашли? – спросил он.

– В Лондоне, уважаемый Дрейк, в Лондоне, – вновь заулыбался Джон. – А точнее в Хаммерсмите на Ченселор-стрит. В октябре позапрошлого года некая Юфемия Старлинг перевела на счет Кэрриетт Райнер довольно внушительную сумму. Кэрриетт, в свою очередь, приобрела на Ченселор-стрит книжную лавку «Переплет барда» с квартирой над ней и написала дарственную на имя Софи Райнер. Через неделю это действие было закреплено юридически при непосредственном участии самой Софи. Спустя год после указанных событий Софи Райнер вступила в брак с мужчиной по имени Боб Гудвин, владельцем соседствующей с «Переплетом барда» пекарни под названием «Кондитерская сказка Гудвина». Достаточно тебе такого объема информации, молодой Далгарт?

– Более чем, – удивился Дрейк. Он не рассчитывал на то, что мужчина раскроет все карты настолько быстро. – Софи сменила фамилию?

– На этот раз – да, – проговорил Джон Киф, и тут-то его вид стал загадочным, как будто он ожидал, что его начнут расспрашивать.

Дрейк решил не разочаровывать гостя.

– На этот раз? – переспросил он.

– О, это давняя история, – всплеснул руками мужчина и принялся рассказывать, как заправская сплетница: – Когда много лет назад Софи Райнер спуталась с бароном Фрэнком Стриклендом, к слову сказать, старшим из троих братьев… Вот ведь совпадение, не правда ли?..Она не стала брать его фамилию. Но это и логично, ведь он не делал ей предложения. Они просто сожительствовали вместе.