— Бога Ариса… богини Аполии… — Я повторяла за ним имена, силясь хоть что-то припомнить.

— А вы знаете, какие маги живут в Дардании? — вновь поинтересовался у меня Лукас.

Я рассеянно ответила, продолжая разглядывать храм:

— Судя по тому, что вы уже сказали: провидцы, стихийники и целители. Но сама я не помню.

— Память вернется, когда вы почувствуете себя лучше, — подбодрил меня лорд Северс. — Понимаю, что наша беседа больше напоминает допрос, и вы очень напряжены, словно чего-то боитесь. Думаю, Эвелин еще поработает с вами, да и Нора Нобиль, хранительница артефакта целителей, поможет.

— Хранительница артефакта? — удивилась я.

Мы уже отошли от набережной и проходили по незнакомой мне улочке, а впереди виднелось серое одноэтажное здание.

— Это не секрет, поэтому расскажу вам. В империи хранятся три камня-артефакта — подарки богов. Они долгое время спали, и лишь недавно в двух артефактах удалось пробудить магию. Кристалл целителей выбрал хранительницей Нору Нобиль. С помощью ритуала и заклинаний она пробуждает артефакт, а тот наполняет магической силой целителей, — терпеливо объяснял Лукас, подводя меня к серому зданию.

Я, конечно же, вспомнила яркую рыжеволосую девушку, которая вливала в меня жизненную силу. Значит, она и есть хранительница кристалла целителей.

— Второй артефакт стихийников выбрал в качестве хранителя лорда Оливера Блэкстона, — продолжил Лукас.

Он подошел ко входу в здание и открыл дверь, пропуская меня вперед.

— Где мы? — удивилась я, обнаружив в помещении мужчин в костюмах.

— Это отделение полиции региона Риджинии. Вижу, что вы устали на прогулке. Немного отдохнете, а я пообщаюсь с коллегами. Совместим приятное с полезным, — подмигнул мне Лукас.

Мы прошли через огромный зал с окнами в пол. Здесь, как пчелы в улье, сновали мужчины, останавливаясь и здороваясь с шефом. Лорд Лукас провел нас на второй этаж. Высокая худая женщина лет пятидесяти тут же вскочила с места и расплылась в улыбке. А из кабинета вышел светловолосый крепкий мужчина и пожал лорду Северсу руку:

— Не ожидал вас сегодня увидеть. Ничего что я занял кабинет? Проводил там совещание.

— Метишь на мое место, Мур? Тогда готовь развернутый доклад, — усмехнулся шеф Северс и повернулся к даме. — Миссис Пенелопа, прошу вас напоить чаем мою спутницу, пока я пообщаюсь с мистером Муром.

Дама подхватила меня под руку, уводя по лестнице на первый этаж. А Лукас зашел в кабинет с коллегой. На кухне мы устроились за столиком у окна, а вскоре передо мной оказались чашка с чаем и ватрушки. Я поблагодарила и принялась за угощение, а дама смотрела на меня со странным умилением:

— Ох, я так рада за шефа Северса. Искренне желаю ему счастья. Он этого достоин. А как же вы познакомились?

Ватрушка тут же была забыта, а я уставилась на женщину: кажется, она приняла меня за кого-то другого.

Пока я думала над ответом, к нам подошел странный тип: белые волосы доставали до плеч, бархатный сюртук подчеркивал узкую талию, маленькая бородка очерчивала пухлые губы. Чуть поклонившись, он проговорил:

— Мистер Малевский к вашим услугам. Я местный художник. Лорд Лукас просил нарисовать ваш портрет. Пройдемте со мной, милая дама.

Я не поняла, что делает в отделении полиции художник и к чему лорду Лукасу мой портрет, но, поблагодарив секретаря шефа полиции за угощение, последовала за мужчиной. А мисс Пенелопа с ужасом прошептала:

— Так вы не невеста лорда Северса? Вы подозреваемая?

Обернувшись, я прошептала:

— Хуже. Я жертва жестоких обстоятельств. Только никому не говорите.

Приложила палец к губам, а дама ойкнула и откинулась на спинку стула.

Не знаю, зачем я напугала бедную женщину. Но, если честно, и сама ничего не понимала. Ясно одно: шеф полиции просто так ничего не делает. Вряд ли ему понадобился мой портрет, чтобы повесить его в спальне и любоваться. Полагаю, он не просто так зашел в отделение. Уж точно не для того, чтобы напоить чаем. Лукас решил показать меня полицейским, я ведь помню, как таинственный собеседник в кабинете намекал шефу Северсу на то, что я шпионка.

— Зачем шефу полиции понадобился мой портрет? — поинтересовалась я у художника.

Он так сильно скрипел карандашом, что я думала, лист не выдержит.

— Насколько я уловил, вы потерпевшая. С жертвами мне еще не доводилось работать. Все чаще рисую подозреваемых со слов свидетелей, — пояснил мужчина и улыбнулся, довольный своей работой.

— Свидетелей чего? — переспросила я.

— Преступлений, разумеется. Кражи, убийства, аферы, — нахмурился мужчина, поражаясь моей несообразительности.