– Может, и так, но по-другому со мной не будет.

– Вот потому-то и денег у тебя не будет.

– Ничего страшного, как-нибудь две недели до конца практики дотянем, всё равно ждать перевод из дома уже поздно.

– Конечно, поздно, – безучастно, не слушая, на автомате отзывается, – пока твоё письмо туда дойдёт, перевод – обратно, мы уж домой уедем или тут ноги протянем.

– Не говори ерунды, – одёргивает его друг, – ничего страшного не произойдёт, две недели как-нибудь не усохнем на казённых харчах – потерпим.

– Вот сам и терпи, – недовольно бубнит под нос.

– А всё-таки, Вадик? – неожиданно прерывает его друг. – А где ты деньги достал, у наших-то, кажется, ни у кого ничего не осталось?

– Да я… – на секунду теряется непримиримый. – У ребят, из первого взвода, – неопределённо машет рукой в сторону, – занял.

– У первого? – машинально повторяет наивный. – Интересно, – на секунду задумывается, прекратив жевать. – А у кого?

– Да у мичмана, – испуганно выпучивает глаза первый, – Галицкого.

– Га-лиц-ко-го? – с неподдельным ужасом по слогам тянет другой, худой. – И когда это? – всматривается в его глаза внимательно, с какой-то надеждой.

– Да… только что, – оправившись, уверенно бросает тот, – минут десять назад, на стадионе.

– На стадионе… – теряется товарищ. – Да ведь он только что, – неспешно с едва заметной брезгливостью отодвигает от себя еду, – минут десять назад был здесь.

– Был здесь? – осекается Вадик. – И… что?

– Просил взаймы, – смотрит отчуждённо, с некоторой даже жалостью на бывшего друга своими обычно доверчивыми серыми глазами, – до возвращения домой, говорил, что все деньги, подчистую, на прошлой неделе…

И, отвернувшись от безобразно безупречного курсанта, вдруг резко встаёт, слегка тряхнув непослушной, словно пружина, чёлкой, почти бегом, словно ужаленный, направившись к выходу.

– За батон деньги верну, – бросает он в пустоту, коротко обернувшись у самой двери, – когда вернёмся.

Чипок.

Учебка.

Последние недели первой курсантской практики весьма переменчивого восемьдесят третьего года прошлого столетия…

18.12.2020–2023

Всё ещё середина восьмидесятых.

Три года после распределения наших питонов-нахимовцев по высшим военно-морским училищам во все, как водится со времён Петра Великого, уголки нашей любимой и поистине великой и необъятной страны, пролетели, как один день!

Конец лета, августа.

Город-герой Ленинград.

Курсантских кубрик тридцать третьей «аз», точней теперь уже тридцать четвёртой – начался четвёртый курс! – роты одного из военно-морских училищ в городе на Неве, расположившегося на месте некогда открытых волей самого Петра Великого первых в стране штурманских морских курсов.

…Сегодня курсанты, благополучно сдавшие экзамены своей шестой сессии, возвращаются из очередного летнего отпуска в стены родного училища.

Последний (или, как принято говорить у курсантов, крайний) день отпуска всегда самый волнительный, трепетный. В этот день все старшины учебных классов ровно в 22:00 должны будут в полном составе вывести свои взводы на общекурсовую вечернюю поверку, после которой, соответственно, доложить о её результатах дежурному по училищу.

Никто, что бы ни случилось в пути, ни на минуту не должен опоздать!

Надо ли говорить, что в этот день с самого утра, по мере прибытия поездов на различные вокзалы города со всех уголков страны в ротах царит настоящий переполох и веселье по случаю встречи закадычных друзей-товарищей, которым есть что рассказать друг дружке о прошедшем вояже домой и встречах со своими школьными и дворовыми друзьями-товарищами.

– Ха-ха-ха! – слышится безудержный хохот из-за практически каждой настежь открытой сегодня двери кубриков.

– Всем привет! – появляется на пороге одного из них очередной его обитатель, крепко пожимая протянутые к нему руки друзей-одноклассников. – Что за шум, а драки нет? – привычно шутит он, крайний курсант.

– Здорово, Феликс, ты как нельзя вовремя, – хохочет кто-то из ребят, первым повернувшись на голос вошедшего. – Да тут у нас Игорёк, – кивает на развалившегося в привольной позе у окна нижней койки плотного чернявого товарища, – опять зажигает, народ небылицами о своих похождениях в отпуске кормит.