— Не поеду! — орала какая-то девица. — Что я забыла на вашем Суматре?

— Не поедешь — останешься без карманных расходов. — упорствовала дородная женщина напоминающая своим решительным видом каменный монолит.

— Подумай, доченька, — поддержал монолитную даму мужчина в шляпе. — Эта поездка важна для твоей будущей работы.

— Подумаешь. Мне муж даст деньги, — гордо заявила девица.

— Во-первых не муж, а пока еще жених, — припечатал монолит. — А во-вторых, если ты уже сейчас будешь тянуть с него деньги, то он передумает женится. Найдет себе более покладистую жену. Умнее и красивее тебя. И она будет успевать все в отличии от тебя. И дом блюсти, и работать.

— Ну ма-а-ам, — жалобно протянула уже сдаваясь девица.

— Как же ей повезло, — невольно подумала Джейн. — У нее будет хороший муж. Раз не стал торопить со свадьбой, а решил подождать когда она станет старше, закончит учебу.

Она не сомневалась, что упрямицу отправляли на какие-то нужные образовательные курсы.

Внезапно, молнией промелькнуло осознание. Это шанс.

Шанс, покинуть планету. Тот самый шанс, который порой дает судьба.

Когда-то Джейн верила в судьбу и в предназначение.

В детстве на ее письменном столе даже стояла гипсовая фигурка Фортуны. Потом она разочаровалась и выбросила незатейливую игрушку.

И вот, сейчас, словно вернувшись из полузабытых снов и маминых сказок Судьба неожиданно протянула ей незримую нить своего участия и поддержки.

Билет наконец был куплен. Зареванная и расстроенная девица плюхнулась в кресло неподалеку от Джейн.

Ее родители устремились в другой конец зала что-то выяснять у администратора, а может и прикупить нужных вещей в дорогу.

С замиранием сердца Джейн подошла к девушке.

— Привет, — улыбаясь произнесла она. — Извини, но я слышала ваш диалог. У кассы.

Девица молча пожала плечами.

— Хочешь, я куплю у тебя билет? И никто об этом не узнает.

— С чего это вдруг? — скривилась обладательница заветного билета.

— Понимаешь, — торопливо начала Джейн. — Меня муж ждет на Суматре. А я с ребенком тут. У нас их двое. А тут закрутилась, забегалась, времени нет совсем. Даже в очереди в кассу стоять некогда. Представляешь? А мне надо. Срочно.

— Так билет ведь на завтра. — протянула девица.

— Плачу двойную стоимость, — Джейн не сбавляла напор. — Ты останешься рядом с мужем и никто об этом не узнает.

Она угадала. Девушка не хотела улетать, так как боялась что за время ее отсутствия у парня появится другая. Вот глупышка.

— Пожалуйста, — Джейн умоляюще сложила ладони, — Выручи меня. А? Я тебя очень-очень прошу.

Ее волнение, искренние слезы в глазах и несчастный потерянный вид окончательно убедили девицу. Хотя возможно сыграла свою роль доплата и возможность остаться рядом с будущим мужем.

Не важно.

Главное — Джейн стала обладательницей заветного клочка бумаги с чужим именем.

Теперь следовало найти пристанище на ночь, изменить внешность и купить одежду.

Денег сохранилось немного. Но если расходовать экономно, то остатка должно хватить на еду, а потом она найдет себе работу на новом месте.

Возвращаться в город она не планировала. Сейчас это было безумием, потому что, уж теперь-то хотя и с некоторым опозданием ее фото наверняка имеется у каждого информатора.

Возможно, вскоре они будут тут.

Но пока свекор всё еще уверен, что покупать билет Джейн будет на свое имя, ей ничего не угрожает.

«Достопримечательностями» в районе космопорта были несколько магазинов и три гостиницы для прилетающих.

Рестораны, кафе, клубы, галотории, аквапарк остались в Центр развлечений мегаполиса.

Поэтому здесь было относительно тихо и спокойно.

Добрались в эти края пока, только устроители эксентричного «шоу мамочек».

Магазин с кричащим названием «Будни мамочки» располагался между скромной сувенирной лавкой и почти незаметным на его фоне, аптечным киоском.

Яркие голографические картинки витрин сменяли друг друга демонстрируя крепких очаровательных малышей в нарядных одеждах и разумеется их родительниц. На лицах «мамочек» светились радостью искусственные улыбки.

— Они смогли очень умело извратить самое святое, — подумала Джейн.

Ее прошлая жизнь в родительском доме была пронизана материнской любовью и заботой. Однако никто и никогда не выставлял ребенка напоказ, демонстрируя его, как собственное достижение, подвиг совершенный ради общества.